Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

получил обращение, подписанное более чем 300 улемами, пашами, беями и офицерами, с требованием немедленного устранения иностранцев из правительства. Хедиву не оставалось ничего другого, как объявить об отставке «европейского кабинета» и о формировании нового правительства только из египтян во главе с Шарифом-пашой. Вслед за этим новое национальное правительство сразу же уволило практически всех европейских чиновников из государственного аппарата и приступило к разработке первой египетской конституции. Проекты, подготовленные новым кабинетом министров и представленные (17.05.1879) Шарифом-пашой на рассмотрение Палаты нотаблей, в том числе проект Закона о выборах и проект нового финансового плана, Палата одобрила (08.06.1879).

Вот как об этом докладывал И. М. Лекс. После консультаций по вопросу о составе кабинета министров «его председатель объявил английскому и французскому представителям в Египте, что египетское правительство не в состоянии исполнить желание их держав (о назначении европейских министров в состав нового кабинета министров), так как страна не хочет более иметь во главе своего управления европейцев».

Взамен исключения таковых из состава нового кабинета министров, писал И. М. Лекс, хедив предложил «поручить Кассе погашения долгов, в состав которой входят один француз, один англичанин, один австрияк и один итальянец, контроль над доходами и расходами страны. Касса эта назначит от себя инспекторов-европейцев в каждую провинцию для наблюдения за правильным поступлением податей и повинностей. После чего один из членов Кассы погашения долгов (по очереди) будет, время от времени, разъезжать по всей стране для личной проверки доходов и расходов государства».

Следственная комиссия, учрежденная хедивом для изучения финансового состояния Египта, доносил И. М. Лекс, больше не существует, деятельность свою прекратила. «Лессепс (президент комиссии) в нынешнем году в Египет не приезжал; Вильсон (вице-президент) вызван своим правительством в Лондон; Рийад-паша уехал в Европу; Блиньер уволен с египетской службы; остальные члены подали в отставку»[181].

Из переписки И. М. Лекса с Азиатским департаментом МИД явствует, что в 1879 г. под российским покровительством в Египте находились жительствовавшие там румыны, сербы, черногорцы и болгары[182].

В ответ на все происшедшее в Египте, что угрожало Англии и Франции потерей установленного ими контроля не только над финансами страны, но и над всем ее административным аппаратом, они добились от турецкого султана смещения Исмаила-паши и высылки его из Египта.

26 июня 1879 г. Исмаил-паша получил от султана краткую, но предельно ясную телеграмму, адресованную ему как бывшему хедиву. В ней говорилось, что новым хедивом назначен Тауфик-паша, его сын.

Старший сын и преемник первого египетского хедива встал у руля власти в трудное для страны время. Противиться требованиям своих главных кредиторов он не мог. Англо-французский контроль над финансами восстановил (04.09.1879). Численность египетской армии под их давлением сократил. Подписать разработанный правительством Шарифа-паши проект конституции отказался. Национальное правительство распустил (21.09.1879). Новым премьер-министром страны с подачи англичан назначил Рийада-пашу, их ставленника. Был увеличен поземельный налог и введена соляная монополия. Примерно 60% государственных доходов, по сведениям, полученным И. М. Лексом, шло на погашение долгов и уплату процентов по ним. Население находилось в нищенском состоянии. Росли и ширились в стране оппозиционные настроения.

«Дела в Египте нисколько не продвинулись вперед, – сообщал (14.10.1879) И. М. Лекс директору Азиатского департамента МИД. – Финансовое положение – хуже прежнего»[183].

«В Каире, – докладывал (05.11.1879) И. М. Лекс, – учреждается международная Ликвидационная комиссия, с законодательными правами, для окончательного устройства вопроса о египетских долгах. В состав этой комиссии войдут, кроме генеральных контролеров (Беринга и Блиньера), 2 делегата французских, 2 английских, один германский, один итальянский и один австрийский.

Исключение России из этой комиссии, по моему мнению, нам допустить нельзя. Во-первых, потому, что Россия – одна из главных Держав, без которой ни один вопрос не может быть решен на Востоке. Во-вторых, потому, что мы принимали участие в устройстве смешанных египетских трибуналов. Следовательно, без нашего согласия нельзя изменять соответствующие законы. И, в-третьих, интересы наши в Египте, хотя и не так велики, как английские и французские, но, во всяком случае, гораздо значительнее германских. … Быть вне этого ряда держав, не согласуется ни с нашим достоинством, ни с той ролью, которую мы всегда играли на Востоке».

«Я знаю, – писал И. М. Лекс, – что самому хедиву очень бы хотелось видеть в составе Ликвидационной комиссии русского делегата. Но сделать он ничего не может, так как мнения его никто не спрашивает.

Нам следовало бы, – резюмировал И. М. Лекс, – потребовать от Англии и Франции допущения в состав Ликвидационной комиссии русского делегата, или ныне же протестовать против решений этой комиссии, объявив заранее, что они не будут обязательны для русских кредиторов»[184].

В дополнение к сказанному ранее об этой комиссии, извещал И. М. Лекс (08.11.1879), я узнал, что мой американский коллега потребовал включения в комиссию делегата его страны. «Объявил, что если в состав Ликвидационной комиссии не войдет делегат от США (наряду с английским, французским, итальянским, австрийским и германским комиссарами), то он не признает решений ее обязательными для американских подданных»[185].

Информируя Азиатский департамент МИД о деятельности Англии по утверждению своего доминирования в Египте, И. М. Лекс отмечал, что наблюдалось это и в том, чтобы главенствовать и в тамошнем дипломатическом корпусе. «Англия, – сообщал он (08.11.1879) начальнику Азиатского департамента МИД, – назначила своим представителем в Каир г-на Малета с титулом полномочного министра [c 10.10.1879]. Таким образом, по международному праву и по дипломатическим обычаям, он становится здесь выше всех нас, дипломатических агентов, несмотря на то, что мы уже давно находимся в Египте»[186].

Предчувствуя полное подпадание Египта под власть Англии, многие прежние государственные деятели Египта, паши и беи, стали интересоваться у И. М. Лекса, как следует из его донесений, возможностью получения российского подданства.

«Некто Тахим-паша, – докладывал И. М. Лекс, – … фаворит бывшего хедива, обратился ко мне с просьбой. Попросил узнать, не может ли он принять русское подданство на том основании, что семейство его – родом из окрестностей Карса, то есть из тех мест, что перешли к нам по Берлинскому трактату. Есть еще несколько пашей родом с Кавказа, которые также желают получить русское подданство»[187].

Особого внимания при составлении правильного представления о том, каким был Египет в 1878–1879 гг., заслуживает хранящийся в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) политический отчет действительного статского советника Ивана Михайловича Лекса [188].

Численность населения Египта, согласно содержащимся в нем сведениям, в конце 1846 г. составляла, по подсчетам египетской администрации, «4 463 244 чел.»; к 1879 г. она «увеличилась на 1 054 383 чел.» и достигла «5 517 627 чел.» (с долей городского