Сапсан - Джон Алек Бейкер

сада. Пристроившись под тем вязом, я наблюдал за соколом сквозь дождливый тусклый свет. Он был очень сонным, но все-таки просыпался от малейших звуков и шорохов, пристально глядел вниз на стайки кричащих куропаток. Перья его свисали, как вымокший мех. Он походил на индейца-следопыта, который с головой завернулся в лохматую бизонью шкуру.

14 марта

Вода отступала с сияющих серебристо-голубых отмелей на южном краю эстуария. Полосы ила разрастались и желтели на солнце. Три больших кроншнепа приземлились на ил и опасливо подошли к кромке воды. Они беспокойно водили головой из стороны в сторону, как олени, нюхающие ветер. Их оперение было цвета песка, и ила, и гальки, и прошлогодней травы на солончаках. А их лапки были цвета моря.

Сапсан пролетел мимо них и завис над морской дамбой, где в траве затаились куропатки. Этот самец львиного окраса был свирепым и гордым, он глядел вниз своими блестящими, темными, будто разжиженными глазами. Где его широкие крылья стыковались с грудью, там нижние перья, как шкура снежного барса, были испещрены ромбовидными крапинами. Янтарный сокол блеснул на солнце и полетел прочь от моря.

Я поднялся на холм к востоку от ручья и увидел самку сапсана. Она отдыхала на ветви дуба. Ее перья вымокли. Она искупалась на затопленном поле и теперь сушила их. Ее крупную грудную клетку покрывали коричневые и бурые наконечники стрел, а нижние перья, свободно вывешенные над веткой, были темными, совсем без желтизны. Шишковатые лапы блестели, как отполированная латунь. Голова все время двигалась. Со своей высокой ветви самка видела всякое движение на полях, у ручьев, на много миль вдоль охристого побережья.

Я подошел совсем близко, когда она удосужилась посмотреть на меня обоими глазами. Я сделал еще несколько шагов. Без колебаний и суеты она расправила крылья и позволила легкому ветру унести ее прочь. Первостепенные маховые перья, длинные и острые, вытянулись в стороны, а широкие веерообразные второстепенные раскрылись, и их бледная полосатая поверхность задрожала на ветру. Изящные перья скользили на ветру, крупная птица удалялась от дерева и гребла над ручьем навстречу синеве водовоздуха. Ветер подхватил ее и развернул, и вот она уже неслась по небесной ленте над эстуарием, а потом – по светлому моренебу за ним.

Опустились тяжелые тучи, и день померк. Болотная сова, горчично-желтая в закатном свете, взлетела из канавы и поднялась, как плавучая луна. Ни звука – только шелест травы, раздвигаемой крыльями. Обратив на меня свою кошачью морду, она замахала пестрыми змеиными крыльями и полетела над топью.

В ручье серела и мерцала полная вода. Болотная сова медленно реяла над своим отражением, и казалось, что это две совы летят навстречу друг другу с обеих сторон водной глади. Но потом одна сова поднялась над морской дамбой, а другая нырнула в глубину.

15 марта

Сияющий юго-западный штормовой ветер, преломленный свет, теплые белые облака. В бурном воздухе кружились ржанки. Их золотистые туманности рассеивались в синих просторах северного неба. Небесный горизонт пролегает гораздо дальше земного. Высоколётные птицы подолгу сияют в этой светлой короне, тогда как низколётные уже давно померкли за железным ободом земли. Чибисы поднимались к парящему соколу – крючковатый клюв, острые убранные когти, – как рыбы, всплывающие из глубины, чтобы поймать пеструю блестящую мушку. Чибисов заманивают в небо и убивают там. Если они доберутся до вышины, то будут в безопасности, но по пути их настигнет смерть.

В половине первого темно-коричневый самец сапсана сел на орешниковую изгородь, разросшуюся с востока на запад и делящую северный сад пополам. Он пригрелся на солнце после купания, а другой сапсан, золотистый самец, в это время охотился в долине. Время от времени он взлетал против сильного ветра, зависал и планировал обратно к изгороди. К двум часам он бил крыльями уже решительнее, проделывая себе путь резкими частыми джебами. На мгновение он завис, потом на наполовину сложенных крыльях спикировал к земле и, опустив лапы, раскинув крылья, нырнул в сухую траву между яблоней. Потом он взмыл, тяжело хлопая крыльями, и сел возле ручья. Он нес в когтях красную куропатку и длинный красный стебель щавеля. Куропатка потянулась к щавелю, чтобы полакомиться семенами. Сокол заметил движение, набросился на нее прежде, чем она закончила кормиться, и поднял в воздух вместе со стеблем.

Час спустя он вернулся и приземлился на яблоню на краю пашни. Я присел и начал, никак не скрываясь, с тридцати ярдов наблюдать за ним. После двух минут беспокойного вглядывания он полетел прямо на меня, будто намереваясь напасть. Но, не долетев, он поднялся против ветра, завис в двадцати футах надо мной и посмотрел вниз. Я чувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя мышь, которая тщетно прячется в низкой траве, сжимаясь в комок страха и надежды. Бритвоострое соколье лицо ужасно приблизилось. Остекленевшие нечеловечьи глаза, такие чужие и отстраненные, вращались коричневыми шарами в глазницах над полосками усов. Барсучий окрас лица резко выделялся против неба. Я не мог отвести взгляд от сокрушительного света этих глаз, от пронзающего роговидного клюва. В капкан этих глаз попадается множество птиц. Погибая, они оборачиваются и глядят на сокола. Неудовлетворенный, сокол вернулся на свое дерево, а я ненадолго оставил его в покое.

С двух до пяти часов он то отдыхал в зарослях орешника, то зависал над садом. Я не терял его из виду. Он всегда садился на самые высокие ветви, какими бы тонкими и ненадежными они ни были. Ветер раскачивал ветвь вместе с птицей – вверх и вниз, в одну и другую сторону. Сокольи голова и шея гротескно наклонялись и скручивались, но глаза всегда оставались на одном уровне. Он будто высматривал что-то из-за преграды. Крупные лимонно-желтые лапы неуклюже держались за тонкую ветвь, одна лапа ухватывалась выше другой, и их глянцевитые чешуйчатые кольца блестели на солнце. Когда он озирался на меня – сонный, с полным зобом еды, – он был толстым, бочкообразным, бескрылым. Кремового цвета горло покрывали редкие коричневые крапины, а грудные перья были охристыми и рыжевато-бурыми, с продольными шоколадного цвета швами. Как потускневшая бронза, они поблескивали на солнце. Темно-коричневые половинки усов опускались от более светлых полос над глазами. Пестрины на макушке соединялись в древесный узор – рыжевато-коричневый, палевый, сероватый, светлеющий к затылку. Глаза-бусины, карие, как солодовая лесная грязь, были глубоко посажены в глазницах, обтянутых бледно-бирюзовой кожей. Восковица была желтой, основание клюва – серым, загнутый кончик клюва – иссиня-черным.

Он едва ли смотрел на меня, не обращал внимания на движение моих рук. Он наблюдал за высокой травой и слушал. Слушал подобно сове, что ощетинивает лицевые перья, поднимает и опускает кроющие перья ушей[54]. Раз он съел бóльшую часть куропатки, он не мог быть голоден. Все же он оставался настороже и не прекращал охоту. Он поглядывал на чаек, которые парили к северо-востоку. Они признали его и заголосили, улетая прочь. Порой он поворачивал голову вправо и осматривал северную часть сада. Вдруг он снова взмыл и завис надо мной, с любопытством и безразличием глядя вниз. Так мы разглядываем рыб, настолько отделенных от нас сверкающей поверхностью воды, что нет никакого смысла их бояться, разве что если мы поскользнемся и упадем. Его кремово-желтые подкрылья были покрыты мелкой сеткой, сплетенной из коричневой, с серебряным отливом лески. Подмышечные перья и внутренние половинки больших кроющих перьев крыла были испещрены темно-коричневыми крапинами и крупными ромбовидными отметинами.

Неспособный из-за крепкого ветра парить, он упрямо, с удивительной силой и искусством зависал в воздухе. Зависнув по очереди над каждой частью сада, он исчерпал свой охотничий порыв, хотя так и не перешел к нападению. В половине четвертого он сидел на дереве, а в вышине над долиной кружили сотни ржанок. Тем временем другой самец сапсана вышел на охоту. К четырем часам садовый сапсан притих и перестал зависать. Он неспешно слетел к вязу. Почистив перья, он широко разинул клюв и, как воркующий голубь, раздул горло. Это лягушачье зевотное раздувание и сдувание горла продолжалось минут десять, все