Вскрытые вены Латинской Америки. Пять веков разграбления - Эдуардо Галеано

американские послы фактически обладают большим влиянием, чем президенты. Компания United Fruit поглотила своих конкурентов в производстве и продаже бананов, превратилась в крупнейшего латифундиста Центральной Америки, а ее дочерние предприятия взяли под контроль железнодорожные и морские перевозки. Компания стала владельцем портов, таможен и собственной полиции. Доллар фактически превратился в национальную валюту Центральной Америки.

Флибустьеры идут на абордаж

В геополитической концепции империализма Центральная Америка не более чем естественный придаток Соединенных Штатов. Даже Авраам Линкольн, который также задумывался об аннексии ее территорий, не смог избежать влияния доктрины «предопределения судьбы» (Manifest Destiny)[67] великой державы на ее соседние регионы [86].

В середине XIX века флибустьер Уильям Уокер, действовавший в интересах банкиров Моргана и Гаррисона, вторгся в Центральную Америку во главе банды убийц, называвших себя «Американской фалангой бессмертных». При негласной поддержке правительства Соединенных Штатов Уокер грабил, убивал, сжигал и последовательно провозглашал себя президентом Никарагуа, Сальвадора и Гондураса. Он восстановил рабство на территориях, подвергшихся его разрушительной оккупации, продолжая, таким образом, «филантропическую» миссию своей страны в штатах, которые незадолго до этого были отторгнуты у Мексики[68].

По возвращении в США Уокера встретили как национального героя. С тех пор последовали новые вторжения, интервенции, бомбардировки, принудительные займы и договоры, подписанные под дулами пушек. В 1912 году президент Уильям Х. Тафт заявил: «Недалек день, когда три звездно-полосатых флага обозначат на трех равноудаленных точках протяженность нашей территории: один на Северном полюсе, другой на Панамском канале и третий на Южном полюсе. Все полушарие станет нашим фактически, как оно уже наше морально благодаря нашему расовому превосходству» [87]. Тафт утверждал, что справедливый путь американской внешней политики «ни в коем случае не исключает активного вмешательства для обеспечения нашим товарам и капиталистам возможностей для выгодных инвестиций». В то же время бывший президент Тедди Рузвельт публично вспоминал о своей успешной аннексии территории у Колумбии. «Я просто забрал канал», – сказал эпатажный лауреат Нобелевской премии мира, рассказывая, как добился независимости Панамы [88]. Колумбия вскоре получила компенсацию в размере 25 миллионов долларов: это была цена страны, созданной для того, чтобы США могли распоряжаться коммуникационным путем между двумя океанами.

Компании захватывали земли, таможни, сокровища и правительства; морские пехотинцы высаживались повсюду, чтобы «защищать жизнь и интересы граждан США», – предлог, аналогичный тому, что был использован в 1965 году, чтобы оправдать преступление в Доминиканской Республике[69]. Национальный флаг становился оберткой для других товаров. Генерал-майор Смедли Д. Батлер, который возглавлял многие такие экспедиции, в 1935 году подвел итог своей деятельности, уже находясь в отставке: «Я провел 33 года и четыре месяца на действительной службе как член самой мобильной военной силы этой страны – Корпуса морской пехоты. Я служил на всех должностях – от второго лейтенанта до генерал-майора. И все это время я выполнял роль первоклассного стрелка для Большого Бизнеса, для Уолл-стрит и банкиров. Одним словом, я был наемником капитализма… Например, в 1914 году я помог сделать Мексику, и в особенности Тампико, легкой добычей для американских нефтяных интересов. Я помог превратить Гаити и Кубу в места, удобные для получения арендной платы со стороны National City Bank… В 1909–1912 годах я помог “очистить” Никарагуа для международного банковского дома Brown Brothers. В 1916 году я принес “просвещение” в Доминиканскую Республику в интересах американских сахарных компаний. В 1903 году я помог “умиротворить” Гондурас в пользу американских фруктовых компаний» [89].

В первые годы XX века философ Уильям Джеймс высказал малоизвестное утверждение: «Страна раз и навсегда выбросила Декларацию независимости…». Например, Соединенные Штаты оккупировали Гаити на протяжении 20 лет. В этом чернокожем государстве, где произошел первый успешный мятеж рабов, они внедрили расовую сегрегацию и систему принудительных работ, убили полторы тысячи рабочих в ходе одной из своих операций подавления (согласно расследованию Сената США в 1922 году), а когда местное правительство отказалось превратить Национальный банк в филиал National City Bank в Нью-Йорке, США приостановили выплату зарплаты президенту и его министрам, чтобы те одумались [90].

Подобные истории повторялись и на других островах Карибского моря, и по всей Центральной Америке, геополитическом пространстве Mare Nostrum[70] империи, где чередовались «большая дубинка» и «долларовая дипломатия»[71].

В Коране банановое дерево упоминается среди райских деревьев, но банановые плантации в Гватемале, Гондурасе, Коста-Рике, Панаме, Колумбии и Эквадоре говорят о том, что это дерево скорее из ада. В Колумбии компания United Fruit стала владелицей крупнейшей банановой плантации в стране, когда в 1928 году на Атлантическом побережье вспыхнула крупная забастовка. Работников банановых плантаций расстреливали, выстроив вдоль железнодорожного полотна. Был издан официальный указ: «Сотрудникам правоохранительных органов дается право карать, применяя огнестрельное оружие…», и после этого уже никаким указом было не стереть резню из памяти страны [91].

Мигель Анхель Астуриас[72] поведал о процессе завоевания и лишения владений в Центральной Америке. «Зеленым папой» назвал он Майнора Кита, некоронованного короля всего региона, основателя United Fruit и пожирателя стран. «У нас есть причалы, железные дороги, земли, здания, источники, – перечислял президент. – В ходу доллар, говорят на английском, развевается наш флаг…» «Чикаго не мог не гордиться этим сыном, который отправился в путь с парой пистолетов и вернулся, чтобы занять место среди императоров мяса, королей железных дорог, королей меди и королей жевательной резинки» [92]. В романе «42-я параллель» Джон Дос Пассос проследил блестящую биографию Кита, которая одновременно была биографией компании: «В Европе и Соединенных Штатах люди начали есть бананы, и поэтому они вырубили джунгли в Центральной Америке, чтобы сажать бананы и строить железные дороги для их перевозки. Каждый год все больше пароходов Great White Fleet шли на север, доверху загруженные бананами. Такова история североамериканской империи в Карибском бассейне, Панамского канала, будущего канала в Никарагуа, морских пехотинцев, линкоров и штыков…»

Земли истощались так же, как и рабочие: из земли вытягивали гумус, из рабочих – легкие. Но всегда находились новые земли для эксплуатации и новые рабочие для истребления. Диктаторы, эти герои фарса, зажавшие в зубах ножи, заботились о процветании United Fruit. Позже производство бананов начало сокращаться, а всемогущество фруктовой компании пережило несколько кризисов. Однако Центральная Америка и сегодня остается прибежищем для наживы авантюристов, несмотря на то что кофе, хлопок и сахар вытеснили бананы с их привилегированного места. В 1970 году бананы являлись главным источником валютной выручки для Гондураса и Панамы, а в Южной Америке – для Эквадора. Примерно в 1930 году Центральная Америка экспортировала 38 миллионов гроздей бананов ежегодно, а United