Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

Задав вопрос, он вдруг понял, что, займись он маггловедением раньше, как бы не презирал магглов, мог бы подчерпнуть там те знания, которых ему катастрофически не хватало сейчас. Да, это бы стоило криволинейных интегралов по внутренней стенке котла при расчёте магоёмкости трубчатых костей слонопотама на удельную унцию толчёных наклзов, но так ли политику были нужны арифмантические навыки? Книги, что сжёг Кэрроу своим Адским пламенем, могли бы возместить этот курс, и кто же знал, что всё обернётся именно так…

— Не хочу заниматься политикой, — ответил мальчик, потеребив манжет одной руки другой. — Не знаю. Буду издавать книги или торговать. Моя тётя была торговой агентессой в Норвегии, и даже видела Фьорды Артоса.

Теодор неловко одобрительно улыбнулся. Гибель лорда Фоули, стремительная и страшная, пропажа родителей Грима, сгинувших в застенках Тёмного лорда, не могли не отвратить наследника многочисленных министров и выдающихся бюрократов от такой стези.

— Тогда выбирай магозоологию и руны, — уверенно сказал ему Тео. — Уход за существами пригодится, чтобы определить качество товара, который нужно поставлять, а рунология поможет сделать их транспортировку безопасной.

— А тут написано, что уход за существами нужен тем, кто хочет разводить магических зверей, — протянул Луи, развернув невесть откуда извлечённую брошюру-книжечку. Своим лёгким магическим следом она напоминала брошюру, которую изготовили для него Яксли. «Должно быть, тот же набор чар», — заключил Тео.

— Ну и зачем тебе мой совет, если там всё написано? — хмыкнул он.

— Да тут ни… чего не понятно! — возмущённо ответил младший Нотт. — Вот, сам возьми. Что такое: «Решать трёхлинейные интегралы для создания новых чармингов»?

Теодор поднялся и взял протянутую листовку. Едва холодная крашенная бумага коснулась его пальцев, он почувствовал лёгкую ранку, которую оставила его кромка, и поморщился.

— Острая, — буркнул он себе под нос. — Не для детей. Так…

Теодор с любопытством пробежался по первой странице, где рассказывались преимущества дисциплины «Рунология и древние руны». Понимание старинных текстов, приобщение к культуре предков, возможность зачарования «вечными» рунными цепочками артефактов и прочие старшие футарки.

— По поводу рун вопросы есть? — он оглядел мальчишек, с любопытством глядящих на него. Во взгляде Фоули было что-то нечитаемое и странное, но Тео не придал этому значения. Оба синхронно помотали головами в отрицании, и Нотт развернул страницу.

На его глазах слова, что прятались под заголовком «Нумерология и арифмантика», переменились, заставив его похолодеть.

«Нотт, это крайние меры. Император выйдет с доски в конце марта, пусть изгой направится в хранилище, я подставлюсь рыцарем, а вдовой будет советница. Он ищет секрет жезла, и визирь отправится с ним. Убейте зверя, пока он не вернётся, раскрыв секрет. Неделя гноллов близится! Л.».

Теодор постарался скрыть своё изумление. Он прочёл текст дважды, пока тот не исчез без следа, сменившись вновь описанием того, как замечательно уметь считать площадь защитного купола в уме и отмерять дюймы без инструментов, заклинаниями.

Что хотел сказать неизвестный отправитель? Кто этот таинственный «Л»? О каком звере идёт речь? Теодор терялся в вопросах, и пасовал перед самым главным — откуда у Спраут была эта брошюра?

— Ну, что, тоже ничерта не понял из этой ерунды? — ехидно спросил его Луи. Грим Фоули дёрнулся, будто бы с него спало оцепенение, и проморгался. Нотт нахмурился.

— Это тебе Спраут дала? — спросил он брата.

— Не, я был на… не важно, — покраснел он так, будто бы Тео не знал про его отработку по очистке кубков в зале наград. — Оттирал квиддичный кубок брата твоей невесты, вот. Это Гримми получил на нас двоих.

— Кого? — спросил удивлённый Фоули. — От Спраут? Штрафных баллов?

— Да вон, брошюр!

— Каких брошюр?

Теодор перевёл взгляд со спорщиков на свои ладони и едва не выругался. В руках он держал злосчастный старый номер «Пророка» с новостью про призыв к ирландцам. Луи сложил руки на груди и приобрёл вид злой и несчастный.

— Вы прикалываетесь, да? Я что, похож на эту холодную дуру с первого курса, чтобы смеяться над каждой шуткой в мою сторону, а? Да я…

— Спокойно, Луи, — прервал его жёстким голосом брат, и тот затих. Тео отложил газету, с передовицы которой призывно скалился министр Тикнесс, на стол. — Грим, а где ты был, пока у Луи была отработка?

— Сходил в совятню, забрал письмо от… от… от… — он недоумённо посмотрел на свои же руки. — А не помню, от кого. Но точно не получал штрафных баллов на нас двоих.

Теодор понял, что в Гриме ему показалось странным. Лёгкие, едва заметные магические следы подчиняющего проклятья, такие же по природе, как узы, что применил Муди против старшего Крауча три года назад, касались его висков. Мгновенным движением Теодор стряхнул палочку в ладонь и направил её в лоб второкурснику, не успевшему даже испугаться.

— Финита Империо, — кратко сколдовал он, и магический поток оборвался. Луи испуганно зажал рот руками. — Неправильно действуешь, Луи. Я направил палочку на твоего друга. Ты должен был поставить щит. Мгновенно. И не говори, что не знаешь, как, я показывал.

— Это же…

— Грим, что ты делал в совятне? — мягко спросил Тео, игнорируя брата. Кто-то наложил на внука бывшего Верховного чародея Непростительное проклятье, подчиняющую волю мага, самое ценное, что маги Британии ценили в жизни, свою волю, наложили на мальчика, которого Теодор Нотт, тогда ещё лорд Визенгамота, пообещал защищать.

— Голова болит, — скривился он. — Я ни в какой совятне не был. Почему вы вообще про неё заговорили? — взорвался он.

— Ты сам сказал, придурок!

— Луи, замолчи. Грим, ты с кем-то виделся, пока он был на отработке?

— Я пошёл его проведать, но миссис Пинкертон наказала мне идти за ней и напоила чаем, — вспомнил он с трудом. «Миссис Пинкертон… Лестрейндж, ну конечно!». — Я полистал её книжку про тридцать трёх коров. Мне понравилось. А потом я ушёл с ней и встретил Луи, он предложил зайти к тебе.

Каждое следующее слово давалось ему всё сложнее, и Теодор мог только подивиться выдержке мальчика. Вдруг он закашлялся, и Теодору пришлось тут же трансфигурировать пепельницу, оставшуюся в кабинете от кого-то из прежних префектов, в стакан и наполнить его водой.

Лучше Фоули не становилось, и задумчивый и обеспокоенный Нотты вдвоём отвели его в больничное крыло, где мадам Помфри только всплеснула руками и тут же начала заваривать какие-то зверобойные травы.

Оставив взволнованного брата присматривать за другом, Нотт направился в гостиную. Он примерно догадывался, что хотел сказать Лестрейндж, если это был он, ведь ещё Дамблдор предполагал, что хоркрукс Тёмного лорда мог быть у его семьи на