Мир пятого солнца - Андрей Посняков

Опасность поднимала еще более наши раздраженные нервы, заставляла сильнее биться сердца…

А. И. Герцен. «Былое и думы»

– Они прислали послов, ты знаешь? – Жрец Куэкальцин Четыре Пера, как его именовал про себя Асотль, «лицо, отдаленно напоминающее интеллигента», задумчиво прикрыл глаза рукой. Он был в обычном своем одеянии, скромном, но весьма изысканном: длинная, почти до самых колен туника из тончайшего хлопка и украшенный вышивкой и перьями плащ.

Асотль, как и положено младшему командиру, стоял перед жрецом едва ли не навытяжку – того требовал церемониал встречи, проходившей в маленьком храме Макуилшочитля – «господина цветов, пиров и веселья». Неприметный и совсем не злой бог, покровитель бражников… А вот главный жрец его храма был совсем иным – лицом, наделенным нешуточной властью. Сам великий вождь ацтеков Теночк доверял ему почти полностью. Полностью вождь не верил никому, даже самому себе.

Молодой десятник, почтительно наклонив голову, слушал, недоумевая: почему обратились именно к нему? Разве в Мешикальтцинко мало других храбрых воинов? Повод сего обращения был весьма тревожным: считавшееся непобедимым войско тлашкаланцев, уничтожая на своем пути все, вторглось в земли ацтеков и колуа. Что искала далекая Тлашкала в этом озерном краю? Ясно что – добычу и пленников. Тлашкала была великим и сильным городом и, как и все прочие великие и сильные города, время от времени предпринимала подобные походы. Война – славное дело для военачальников и вельмож, особенно если войско сильно, а враг… Какие-то там колуа или подвластные им дикари-ацтеки.

И все же… Не первый раз уже нападали тлашкаланцы. Почему жрец (и стоявший за ним властелин Теночк), нарушив всякую субординацию, вспомнил о простом десятнике? Интересно…

– И что же требовали послы? – Асотль решился первым нарушить затянувшееся молчание.

– Они хотят войны, – зло усмехнулся жрец.

– Странно было бы, если б не хотели. За тем ведь и пришли.

– Отряд из ста знатных юношей, наш отряд, должен дать бой пришельцам на опушке, что у скалы Ягуара.

– Должен дать бой? – уже начиная кое-что понимать, переспросил молодой воин. – И что же – враги сами указали место битвы?

– Это будет особая битва. – Куэкальцин поправил на груди ожерелье. – Война цветов.

Война цветов!

Так вот оно что! Что ж, нехорошие предчувствия не обманули Асотля. Война цветов… Враги требуют сотню знатных юношей, дабы принести их в жертву своим богам. А поскольку богам наиболее любезны вовсе не рабы, а взятые в битве пленные, то будет битва – война цветов. С одной стороны юноши-ацтеки с цветочными букетами вместо мечей, копий и палиц, с другой – вооруженные до зубов тлашкаланцы. Исход подобной битвы представить нетрудно – все «цветочники» окажутся пленены и торжественно принесены в жертву. Ничего необычного – такое практиковалось частенько.

Угу… Асотль скривился: теперь ясно, зачем он понадобился… Командовать отрядом смертников. Что ж, спасибо за великую милость… Что, не нашлось другого?

– Мы хотим, чтобы вы сражались, – ухмыльнувшись, негромко продолжал жрец. – Чтобы ваш отряд навел на врагов ужас… Поэтому назначили командиром тебя, тебе ведь не привыкать оскорблять богов, верно?

– Так уж и оскорблять, – хмыкнул молодой воин. – Ну, побуянил слегка в храме – так уж вышло.

– Нет, друг мой.

Куэкальцин Четыре Пера засмеялся, весело оскалив зубы. Ага… Весельчак… Убийца! Прирожденный убийца. Но, надо сказать, весьма неглуп и – что очень хорошо – циник. Асотль даже испытывал к жрецу некоторое почтение – всю жизнь не терпел ни дураков, ни фанатиков.