Стурлур – место, где все началось - Богдан Звиринский

«Мне жаль. Но мне кажется… Ты сделал правильный выбор Прекхард.» — Проявляя искреннее сочувствие, Гром возложил свою руку на плечо южанина.

«Да, творящееся здесь не подается никакому объяснению после того, как хаос уляжется виновников этого беспредела необходимо привести к ответственности! Но это, все же, события неопределенного будущего. Что ты намерен делать сейчас Прекхард?» — Обратился Малдуст.

«Мой долг защитить своего вождя — Великого Змея Кхузаймаха! Я знаю, что он должен быть во дворце хана и я намерен пробиваться туда любыми средствами!» — Решительно ответил Прекхард.

«Но… Прекхард. Твой вождь…» — Не позволяя Малдусту закончить фразу, Гром перебил и закончил за него:

«Пробился с боем из Стурлура! К общей удаче у нас снова один путь. Полагаю единственный выход из города не оставили без охраны, а потому пробиться через нее будет проще сообща, не так ли Малдуст?»

Волшебник не сразу понял суть уловки Грома, но все же признал ее смысл. И хоть ложь — это не тот инструмент, который был по сердцу Малдусту, он согласился с тем, что в нынешних условиях любая помощь в спасении из города будет, кстати.

«Да, нам определенно нужно бежать из этого обреченного города Прекхард» — скрепя зубами сказал Малдуст.

На лице Прекхарда вновь засияла улыбка:

«Ну коли так, времени терять не будем, что там на столе то, на пустой желудок идти, что в бой, что на убой не дело» — Южанин бросил взгляд на опустошенное жилище и обеденный стол с остатками пищи в разбитой посуде. Сперва Прекхард попытался собрать остатки какой-то каши в свою поклажу, но в процессе осознав тщетность затеи, принялся есть и слизывать как получиться.

На лицах Малдуста и Грома появилось сочетание недоумения и отвращения.

«Э-э, может оставим это…» — Попытался обратиться Гром к южанину, но тот воодушевленно рыскал в поисках еды или чего-то еще.

«Так, так. Похоже из того, что можно унести тут только корки хлеба. Ну что ж, заберем, заберем, неизвестно когда еще нам еда попадется.» — Продолжал Прекхард. Собрав все до последней крошки в свою поклажу, южанин заглянул под кровать, где обнаружил два кувшина. — «О, а это у нас что?» Взяв в руки один и кувшинов, в котором было что-то жидкое, Прекхард почуяв запах мочевины отбросил его в сторону. — «Понятно, бывает, а вот во втором что?» — Прекхард потянулся за вторым кувшином.

«Прекрати, очевидно же, что во втором» — морщась от отвращения сказал Гром.

Прекхард посмотрел внутрь кувшина, который напоминал больше горшок, он был заполнен наполовину какой-то густой коричневой массой, но не источавший резкого запаха. Допуская разные мысли, что это может быть, Прекхард стоя на коленях перед кроватью и держа в руках перед собой этот кувшин размышлял в слух: «Может быть это степная каша такая?» — Все же решившись попробовать, Прекхард зачерпнул указательным пальцем смачный сгусток этой густой смеси и закинул себе в рот.

«О-о-о, ну не-ет» — В одночасье вырвалось у Грома и Малдуста, которые едва сдерживали рвотные позывы.

Прекхард осознав на вкус, что это определенно не каша сказал: «Ну и чего вы? Каша это! Просто не вкусная, от нее только пить больше захочется. Пойдем отсюда!» — Сражение с рвотным позывом далось Прекхарду тяжелее, чем остальным, но с этим испытанием он справился.

Когда Малдуст, Прекхард и Гром вышли из дома, смех, доносившийся из конца переулка, усилился и дополнился чьим-то плачем.

«Может, проверим?» — Сказал Прекхард.

«У нас нет на это времени» — Ответил Гром.

«От нескольких утерянных минут, ничего не изменится» — Дополнил Малдуст и кивком поддержал Прекхарда. После они двинулись по переулку на встречу доносившимся звукам.

«Ой, да ладно, серьезно? Внезапный приступ героизма? Проклятье!» — Возмущался Гром и пошел вслед за ними.

Когда они добрались до места, откуда раздавались крики, и осторожно проскользнули между домами, их взорам предстала жестокая сцена. Трое пиратов насмехались над измученным мужчиной, поочередно пинали его, кидая из стороны в сторону, как безжизненную куклу. Один из корсаров держал за руки девочку лет двенадцати, которая, залившись слезами, кричала в отчаянии:

«Оставьте моего папу!» — и разрывалась на истеричные всхлипы.

Пираты только громче смеялись, каждый новый удар усиливал их жуткий хохот. Один из них особенно жестоко ударил мужчину в живот, и тот, задыхаясь, рухнул на землю. Его лицо было в синяках и кровоподтеках, а из носа и рта текла кровь. Он дышал с трудом, каждый вдох сопровождался болезненным хрипом, а глаза, полные отчаяния, пытались найти хоть какую-то надежду в беспросветной тьме, что окружала его. Собрав все силы, мужчина поднял голову, взглянул на дочь и хрипло прошептал:

«Не бойся, милая, всё будет хорошо…»

Пират, что стоял рядом, грубо схватил мужчину за волосы, приподнял его голову и, злобно усмехаясь, процедил:

«Что хорошего⁈ Ха-ха-ха! Через пару годков она попадет в одну из портовых таверн Умбара! Поверь, к этому времени она уже будет знать, как угодить любому пирату. Может, и ты тогда увидишь её… если выживешь в бойцовских ямах, ха-ха-ха!»

Другой корсар, тот, что держал девочку, усмехнулся и добавил:

«Тренировки-то мы уже начали! Смотрю, и ты скоро станешь настоящим бойцом, ха-ха-ха!»

Не успели пираты рассмеяться вновь, как из глаза третьего, что всё это время стоял в стороне и лишь потешался, вырвался окровавленный клинок. В мгновение ока он рухнул мертвым на землю, а на его месте возник Гром.

«Я не святой, и сам торговал рабами, но такое зверство мне всегда было чуждо,» — прогремел его голос, в котором звучала холодная ярость. Он вытащил свои клинки и, не теряя времени, бросился на двух ошеломленных пиратов.

Прекхард и Малдуст, до этого наблюдавшие за происходящим из укрытия, даже не успели среагировать на внезапное нападение. Гром ринулся в бой без предупреждения, словно его охватило праведное негодование от увиденного. А может, он просто не хотел терять времени.

Но бой был не так прост. Оказалось, что его противники — не обычные корсары. Это были умелые морские волки, проведшие в море десятки лет, опытные воины, чьи навыки были отточены бесчисленными битвами. Гром вступил в схватку, используя свой изощренный, танцующий стиль боя с клинками, который ранее редко его подводил. Однако на этот раз его приемы не только были знакомы пиратам, но и владели они ими не хуже самого Грома.

Дуэль Грома с двумя морскими волками была настолько захватывающей, что казалась почти хореографией. Их движения напоминали