Таль 11. Зов души - Наталья Анатольевна Егорова

Дело было тут конечно же не в государственной политике, а в малочисленности пришедших в этот мир эльфов. Сколько их было точно муж не знал, но предполагал, что вряд ли больше пяти-шести сотен. А серьезных магов, занимающихся прогрессивными разработками, среди них и вовсе могло не оказаться. Не считая Владыки, конечно. Да и потребность в бытовых артефактах на тот момент была явно актуальнее. Насколько я поняла, новый мир встретил эльфов не слишком приветливо.

— Тэль, а все-таки зачем вы сюда пришли? — забираясь к мужу на колени, поинтересовалась я. — По легенде эльфам так хорошо жилось в потерянном городе, что это им наскучило. Но ты сам-то в такое веришь?

— А ты нет? — рассмеялся муж. — Это ведь тебе дома вечно не сидится.

— Одно дело в поход сходить, а другое — бросить все и навсегда уйти в неизвестность. И ладно бы это пара сорвиголов сделала, ну или одна семья. Это еще куда ни шло. Но их ведь было несколько сотен, если не больше.

— Согласен. Но все, что мне удалось в свое время найти по данному вопросу, это несколько указов, свидетельствующих о том, что строительство поселений и освоение территорий очень форсировали, да одна интересная фраза в той самой легенде, записанной еще на староэльфийском. Если я все верно перевел, то там говорится, что эльфам стало тесно и они пошли искать новые земли. Переводил не самостоятельно, нашел специалиста, который перепроверил. Со временем тесно вполне могло трансформироваться в скучно, на староэльфийском они еще более созвучны, чем сейчас, а поиск новых земель в таком случае моли интерпретировать как поиск приключений.

— То есть они были изгнанниками? Нет, стоп, тогда зачем они так стремились освоить как можно больше территорий? Может, наоборот, они готовились принимать беженцев? Слушай, погоди ка, а давай посчитаем… Какой у вас коэффициент прироста населения, скажем, за сто лет?

— Точно не скажу, раньше было что-то около двух с половиной, но это с учетом крайне низкой смертности. Катастрофа бесспорно внесла свои коррективы на старом континенте. Да и тут без потерь в период изоляции не обошлось. А что ты хочешь вычислить?

— Первоначальное число эльфов при заселении этого мира. Вот смотри, сейчас на новом континенте проживает что-то около пятидесяти тысяч эльфов. Так? — вопросительно посмотрела я на мужа.

— Где-то пятьдесят три, — кивнул он.

— С момента переселения прошло три столетия. Несколько лет отбросим для упрощения расчета. Значит пятьдесят три делим на где-то на пятнадцать с половиной и получаем чуть больше трех тысяч. Все верно?

— С точки зрения методики в общем-то да, но результат получился ошибочным, значит коэффициент сейчас меньше. Со мной сюда ушло чуть меньше пяти тысяч, так что получается за этот период коэффициент примерно две целых две десятых.

— В начале заселения мира смертность наверняка тоже немаленькой была, да и войны с вампирами еще, так что предлагаю взять двойку.

— И что получается? — заинтересовался эльф.

— Ерунда какая-то, — насупилась я. — Если сейчас эльфов около двухсот тысяч, то при таком расчете они у меня спустя всего полтора тысячелетия заканчиваются. А такого просто не может быть.

— Не может, — согласился Владыка. Вот ты посчитала средний коэффициент за три столетия для нового континента, а давай сделаем то же самое для старого.

— Давай. Сейчас там получается примерно сто сорок пять тысяч. Так?

— Так. А до катастрофы было чуть больше шестисот, — с горечью произнес эльф.

Я умолкла и прильнула к мужу, разделяя его боль. Даже если предположить, что первые два столетия население практически не росло, получалось, что выжил только каждый десятый.

— Значит ничего не выйдет, — наконец подытожила я.

— Ну почему же. Сама по себе идея неплоха, тем более что нас интересует не точное число а порядковое значение. Одно дело пятьдесят эльфов, их и за раз через портал провести теоретически возможно, а другое — пять тысяч. Это уже планомерное переселение в течение долгого времени.

— Или сверхмощный портал вроде того из-за которого катастрофа произошла. Может древние эльфы их правильно делать умели, — не согласилась я. — Оставили же они после себя проход на Путь.

— Или так. Но в любом случае, если хотим найти какие-то зацепки, нужно изучать хроники. Так как, хотим мы этого или ты просто так спросила? — чуть крепче обнял муж, заглядывая мне в глаза.

— Не знаю. Но хроники по первому Владыке я в любом случае собиралась запрашивать, можно и остальные заодно просмотреть.

— А чем это он тебя так заинтересовал?

— Артефактами, которые изготавливал.

— Ах, да, как я мог забыть, — рассмеялся эльф. — Помощь нужна?

— Пока нет. Я вот завтра в мавзолей еще схожу, посмотрю не найдется ли там чего интересного на эту тему. Слушай, а если там артефакты эпохи начала заселения есть, можно я их на время возьму?

— Нет, Таль. Если узнают, что ты оттуда что-то выносишь, нас, мягко говоря, не поймут. Да и нет там ничего такого.

Я вздохнула и поняла, что дневники придется тоже читать в мавзолее. Хотя соблазн вынести их под туникой или в пространственном концентраторе был чрезвычайно велик.

Сам первый Владыка записей либо не вел, либо не посчитал нужным оставить их в качестве памяти о себе. Хотя могло быть и такое, что традиция появилась уже позднее. Под его портретом лежал браслет-накопитель аж на двадцать архимагов, шикарный набор инструментов, который я с восхищением перебирала чуть не полчаса, и крупные бусы или что-то сильно на них похожее. Внутри перламутровых шариков смутно виднелись то ли символы, то ли просто какие-то кракозябры неведомо как помещенные внутрь. Я повертела их так и эдак, попробовала прощупать заклинанием, но только еще больше озадачилась, потому что магический фон каждой бусины отличался от других.

Поняв, что тут моих знаний все еще не хватает, я перешла к следующему портрету и там, к моей радости, нашлась целая стопка дневников. Описывал свою жизнь молодой еще на тот момент повелитель настолько живо и увлекательно, что я зачиталась и совершенно забыла о времени. Нашедший меня Майран только усмехнулся, сказав, что телохранители внеплановым учениям по поиску Владычицы уже даже не удивляются. А вот Райн, когда мы явились на час позже назначенного времени, уже заметно