Гладиатор - Филипп Ванденберг

– Это известно одним лишь богам. Евреев вывозили из Рима на торговых судах. По слухам, большая часть этих судов затонула. Вероятно, она погибла, и, может быть, ее труп лежит где-то, выброшенный на берег чужой страны.

Мариамна обернулась и посмотрела Вителлию в глаза.

– Ты очень любишь эту девушку?

– Да. Я отдал бы за нее свою жизнь.

– И ты умеешь молчать?

– Пусть отрежут мне язык, если я выдам хоть какую-то доверенную тобой тайну.

– Хорошо, – кивнула Мариамна и совсем тихо заговорила: – Тебе следует знать, что римский торговый флот вовсе не пошел на дно. Нептун никогда еще так не благоприятствовал Меркурию, как в этом году. Корабли, которые так и не вернулись, не лежат на дне, а были захвачены евреями и уведены в различные гавани. Ожидавшие их там торговцы-иудеи позаботились о том, чтобы каждый из прибывших сумел добраться до Палестины, а затем переделали и перекрасили эти суда заново. Это было проделано с сотней судов.

Вителлий с изумлением выслушал рассказ Мариамны.

– Откуда тебе все это известно? – спросил он недоверчиво. Мариамна не ответила. – Я понимаю, – кивнул Вителлий, – Ферорас…

– Да, – проговорила гостья. – Ферорас подкупил следивших за посадкой надзирателей, и они позволили пронести на борт оружие.

– Но почему он это сделал?

– Его собственный флот не был полностью загружен. Императорские суда перехватывали у него самые выгодные заказы. Теперь уже не перехватывают.

– Клянусь Меркурием, покровителем торговли! В этом деле никто в Риме Ферорасу и в подметки не годится.

Мариамна с горечью улыбнулась, и Вителлий вновь осознал, как волнующе чувственны ее красивые губы.

– Деньги – вот истинная супруга Ферораса, только их он и любит по-настоящему. Если бы другие сделки не были намного выгоднее, он и меня, я уверена, сумел бы выгодно продать.

В правильных чертах лица Мариамны можно было разглядеть сейчас печаль и какую-то безысходность. Несбывшиеся мечты проложили уже первые морщинки в уголках ее рта. Какой красавицей, подумал Вителлий, была эта женщина в молодости. Была? Да нет же, она и осталась красавицей. Густые, высоко зачесанные темные волосы, узкие округленные плечи, высокая грудь – и при этом осиная талия и широкие округлые бедра. С первой же встречи Вителлий почувствовал, что его тянет к ней. Причем иначе, чем к Ребекке, защитником которой он себя ощущал. А эта женщина вызывала в нем чувство защищенности и безопасности. Близость ее тела была приятна Вителлию, и его как-то странно влекло к ней.

– Вителлий, – проговорила Мариамна, – все женщины Рима завидуют мне, потому что у меня четыреста рабов, готовых по глазам прочесть каждое мое желание. Потому что я, словно перелетная птица, могу проводить каждый сезон года в другой провинции, где у нас повсюду большие поместья. Потому что я могу ежедневно носить новые украшения и платья. Но за всем этим скрывается то, что я живу одиноко и без любви. Я готова чем угодно заплатить за крохотку нежности, потому что у меня нет одного – счастья.

Сквозь желтый шелк платья Вителлий ощущал, как взволнованно колышется грудь Мариамны. Помимо собственной воли он провел губами по холодному шелку и в том месте, где должен был быть сосок, прижал их к трепещущей округлости груди.

– О Вителлий! – выдохнула Мариамна.

Юноша с готовностью заключил ее в еще более крепкие объятия.

– Я знаю, – прошептала Мариамна, – что гожусь тебе в матери и что ты можешь иметь сколько угодно девушек, которые намного моложе и красивее меня. Пойди, однако, навстречу просьбе так и не узнавшей счастья женщины и подари мне немного нежности. Ты не пожалеешь об этом!

Вителлий прижал указательный палец к ее губам, словно пытаясь заставить замолчать. Влажное тепло ее кожи, будто искра, обожгло кончик пальца.

– Ты прекрасная, чарующая женщина! Тебе нет надобности просить о любви.

– И все же я делаю это, чтобы ты знал, насколько я нуждаюсь в тебе.

Раб Пиктор вошел в атриум.

– Господин мой, время идти на встречу с Поликлитом!

Мариамна обняла Вителлия коротко, но сердечно.

– Прощай, гладиатор, завтра я снова зайду, чтобы проверить, все ли у тебя в порядке. А о вымогателе можешь больше не думать. Деньги свои ты получишь обратно. Мы сумеем заставить его молчать.

Прежде чем перед домом появился ее паланкин, она еще раз помахала рукой.

– Прощай, мой прекрасный гладиатор!

В который уже раз Вителлий задавал один и тот же вопрос: «Где можно увидеть списки с названиями кораблей и именами пассажиров, покидавших Рим во время изгнания иудеев?» Но хотя он обращался к высшим портовым начальникам, которые, как предполагалось, контролировали все происходящее в Остии, ни один из квесторов не мог, похоже, ему помочь. Управление в Римской империи было громоздким, но превосходно организованным. Ни о каких уступках и поблажках со стороны чиновников, получавших в год пятьсот сестерциев и больше, не могло, разумеется, быть и речи. Тем не менее проверка десяти тысяч прибывших из Рима людей обошлась, очевидно, без участия местной администрации, хотя квесторы с жаром это отрицали.

Когда Вителлий, прихвативший с собой в Остию грамотного раба Пиктора, перестал уже верить в успех, интересовавшие его документы нашлись у одного из ведавших поставками продовольствия чиновников, хранившего эти свитки почему-то под грифом «Тара».

– Клянусь Меркурием, теперь я припоминаю… – сказал квестор. – Евреев высылали на грузовых судах, которым так или иначе предстояло возвращаться порожняком… Половина флота, однако, погибла. Императору до сих пор приходится арендовать чужие суда.

– При погрузке, – сказал Вителлий, – каждый, кто поднимался на борт кораблей, должен был быть занесен в эти списки.

– Совершенно верно, – ответил квестор, – ни один еврей не избежал этого. А в чем дело?

– Я разыскиваю девушку по имени Ребекка и хотел бы выяснить название судна, на котором она отплыла.

На лице квестора появилась бесстыдная ухмылка.

– Девушка, стало быть. Лучше поскорее найди себе другую, потому что поиски эти лишены смысла. Я же сказал тебе, что половина флота погибла. И никто не знает, куда в конечном счете пришли остальные корабли, – у нас, во всяком случае, нет таких сведений.

– Мне нужно только название корабля, – повторил Вителлий.

– Не будь ты гладиатором Вителлием, – неохотно проворчал квестор, – я бы не стал даже разговаривать с тобой. Ты же мешаешь мне заниматься снабжением Рима. – Он показал рукой за окно. – Видишь вон те суда с красными парусами? Все они принадлежат богачу Ферорасу. За каждое из них императору приходится платить по пятьсот сестерциев в день. Можешь теперь представить, как дорого обходится мое время.

– Время отнимать я у тебя не собираюсь, – сказал Вителлий. – Покажи мне, где эти документы, и мы сами поищем Ребекку.