Личная война Патрика Финнегана - Крис Райт

— Я буду послушен, как овечка, Браун. Обещаю.

Внутри салуна было прохладно и безлюдно — добрые горожане Солти-Спрингса не имели обыкновения предаваться потреблению горячительных напитков с утра пораньше. Шериф хлопнул ладонью по звонку на барной стойке, из-за нее поднялся заспанный бармен, зевнул, пробормотал неразборчивое приветствие. Потом он разглядел меня, и его глаза выпучились.

— Браун, — пробормотал он дрожащим голосом. — Браун, это же… Это же Финнеган!

— Угу, — проворчал шериф. — Мне кофе и яичницу, Сайлас. И стаканчик виски.

— Мне то же самое, — добавил я. — Браун, ты ведь заплатишь за меня? Я арестован, а арестантов положено кормить за общественный счет. Тем более деньги ты у меня отобрал вместе со всем остальным.

Шериф скривился, но ответить не успел, потому что бармен, уже окончательно проснувшийся, с жаром проговорил:

— За счет заведения, мистер Финнеган! Все за счет заведения!

Расстегнуть наручники Браун, конечно же, и не подумал — завтракать мне пришлось со скованными руками. Повозившись с приборами, я понял, что имею гораздо больше шансов разбить тарелку, чем отправить в себя ее содержимое, отложил нож в сторону и взял вилку в правую руку. Стало немного попроще.

Шериф следил за моими злоключениями с сухой усмешкой.

— Казалось бы, за десять лет ты должен был освоить это искусство в совершенстве, Финнеган, — заметил он, и его помощники, прихлебывающие пиво у барной стойки, заухмылялись. Я промолчал. Бармен Сайлас укоризненно покачал рыжей головой.

— Ну зачем ты так, Браун? Ты сегодня на коне, он наоборот — разве обязательно пинать лежачего? Финнеган всегда был джентльменом, пожалуй, он вправе рассчитывать на то, чтобы с ним обходились соответственно.

— Спасибо, сэр, — сказал я. — Премного благодарен.

Шериф скривился еще сильней.

— Я бы посмотрел, как ты заговорил бы, Сайлас, если бы Финнеган не был закован в наручники. Стоит посадить волка на цепь и надеть ему намордник, как все начинают жалеть бедную зверушку, но почему-то никто не горит желанием гладить его по голове, когда он рыщет на свободе, режет скот и рвет глотки путникам! Ты первый поднял бы вой до небес, если бы прошел слух, что Финнеган вновь появился в нашей округе. Ты первый начал бы кричать, что шериф не выполняет свою работу! Финнеган, ты можешь шевелиться быстрей? Я не собираюсь торчать тут весь день.

— Все, все, Браун, я почти закончил. — Отправив в рот последние кусочки яичницы, я проглотил бурбон и встал из-за стола. — Веди, Макдуф.

— Кто? Финнеган, чертов ты ирландец, я с тобой пока что по-хорошему, но если ты настроен шутить шуточки, то я…

Я вздохнул.

— Ладно-ладно, Браун, я все понял. Молчу.

— То-то же, — торжествующе проворчал шериф, сделал знак своим помощникам, и я вслед за ними покинул «Последний глоток Финнегана».

Верный своему слову, шериф разместил меня в лучшей камере участка — правда, окна в ней не было, зато была койка, застеленная шерстяным одеялом поверх соломенного тюфяка, табурет, жестяной кувшин с водой и даже эмалированный тазик с куском мыла. Я растянулся на койке поверх одеяла, не снимая сапог, и протянул руку к табурету. На нем лежала пухлая засаленная библия карманного формата. Я раскрыл ее наугад и начал листать. Краем глаза я следил за шерифом через решетку камеры. Он сидел за письменным столом (малыш Томми не соврал — мой старый кольт действительно висел прямо над ним) и составлял опись моих вещей. Содержимое левой сумки заняло у него минут двадцать. Там было обычное мелкое барахло: бритвенный прибор, спички, кисет с табаком и бумагой, кусок мыла, складной нож и тому подобная ерунда. Закончив с ней, шериф аккуратно сложил все на место и открыл правую сумку. Я затаил дыхание. Шериф вынул портмоне, раскрыл его, достал из него купюры и переписал их номера, затем развернул свернутый вчетверо листок. По мере прочтения его лицо постепенно меняло цвет и к концу этого процесса сделалось похоже на спелую сливу. Отшвырнув от себя бумагу, он в ярости ударил кулаком по столу, потом свирепо уставился на меня. Я с преувеличенным интересом изучал вторую главу от Марка, делая вид, что полностью погружен в чтение. Шериф с полминуты сверлил меня подозрительным взглядом, потом подобрал отброшенный в сторону листок, еще раз пробежал его глазами, аккуратно сложил, убрал за пазуху и окликнул своего помощника, который мирно клевал носом в противоположном углу.

— Джейк, мне нужно отлучиться. Следи за ним в оба, если попробует выкинуть какой-нибудь фокус — стреляй прямо в голову, слышишь?

Долговязый Джейк выпрямился, нервно облизал губы и кивнул. Шериф задержался на пороге, чтобы бросить в мою сторону еще один прожигающий взгляд, и дверь за ним закрылась.

Помощник шерифа воспринял приказ начальства со всей серьезностью и подошел к его исполнению крайне ответственно. Выразилось это в том, что он подтащил свой стул на середину помещения, устроил дробовик у себя на коленях и взвел оба курка. Минут через пятнадцать я осознал, что перечитываю один и тот же стих, не понимая его смысла. Когда тебя держат на мушке — это вообще довольно неуютно, но когда в тебя целятся из дробовика, ощущения просто непередаваемые. Выстрел из кольта с нескольких шагов при известном везении дает неплохие шансы остаться в живых. Дробовик с того же расстояния превращает человека в кровавую кашу.

— Джейк, может быть, ты хотя бы уберешь палец со спускового крючка? — не выдержал я наконец. — Я закован в наручники, я за решеткой, у меня под рукой нет даже зубочистки. Неужели это обязательно?

Джейк торжествующе хмыкнул.

— Я знаю, что ты хитрый лис, Финнеган, но со мной эти штучки не пройдут. Предупреждаю, если твои дружки попробуют взять тюрьму штурмом, ты получишь в голову сразу из обоих стволов.

Я содрогнулся.

— Если тебя беспокоят мои воображаемые дружки, возьми лучше на прицел дверь, а? Она здесь одна, они точно не промахнутся мимо нее, если вдруг решат штурмовать тюрьму.

— Заткнись, Финнеган, — посоветовал Джейк, и мне ничего не оставалось, как последовать этому совету.

Шериф появился часа через полтора, мрачный, как грозовая туча. В правой руке он сжимал несколько листков бумаги, и я понял, почему он отсутствовал так долго: не удовлетворившись одной телеграммой, он потребовал подтверждения, а потом, видимо, сделал запрос еще по нескольким адресам и дожидался ответа. Мне стоило очень большого усилия проглотить злорадную ухмылку и сохранить равнодушное выражение лица.

— Ты свободен, Джейк, — угрюмо проговорил шериф, кивая своему помощнику. — Можешь взять выходной до