По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

В другой раз я съездил один по железной дороге на запад до ст. Балла-ишем, чтобы осмотреть месторождение нефти на горе Нефте-даг, где собирались возобновить разведки, чтобы получить свою нефть для нужд строительства и дороги, вместо того чтобы привозить ее из Баку. В Балла-ишем уже приехал горный инженер Симонов, приглашенный для ведения разведок. Я остановился у него. Станция расположена среди унылой полынной степи, недалеко от южного подножия цепи скалистых гор Большие Балханы, а Нефте-даг находится в 32 км на юго-запад от станции, с которой соединен конно-железной дорогой, так называемой декавилькой; по маленьким рельсам катится вагончик, который тянет лошадь, а при тяжелом грузе — две или три. Симонов поехал со мной; мы сели в открытый вагончик и покатили рысью. Сначала тянулась щебневая пустыня с отдельными кустиками; ее сменили плоские песчаные бугры с несколько лучшей растительностью, а затем, в 8 км от станции, начался огромный солончак с серой почвой, покрытой выцветами соли, совершенно голый. В начале XIX в. он представлял, по словам русских путешественников, соленое озеро и в настоящее время весной еще частью покрывается водой и становится топким. Под слоем серого ила в одну четверть залегает пласт чистой соли, которую добывают туркмены. На половине пути из глыб соли была сложена небольшая будка для отдыха и защиты в случае непогоды. Отсюда уже хорошо видна была нефтяная гора, до подножия которой тянется этот солончак.

Нефте-даг поднимается метров на 100 над равниной солончака и также совершенно лишен растительности; его центральная часть представляет столовую гору, которую кольцом окружает широкая долина, окаймленная разорванным кольцом холмиков и гребешков; последние, а также склоны столовой горы представляют выходы коренных пород. На северном склоне горы и в соседней части кольцевой долины можно было видеть небольшие сопочки, из которых выделялись газы и вытекали вода и густая нефть; последняя, сгущенная уже в кир (асфальт), покрывает большие площади на склоне горы и в кольцевой долине. В западной части горы вместо нефти вытекают сернисто-соляные источники, образующие целые ручейки. Но здесь нефть туркмены добывали колодцами, большей частью уже занесенными песком. Разведки на нефть на горе начал уже за три года до того инженер Коншин шурфами и двумя буровыми скважинами, глубиной в 130 и 158 м, которые сначала давали нефть от 300 до 700 пуд. в сутки, но постепенно все меньше и меньше. При нашем посещении из устья этих скважин нефть вытекала очень маленькой струйкой. Поэтому управление дороги и наметило новую разведку.

Эта и позднейшие разведки, насколько известно из литературы, давали то больше, то меньше нефти, но правильная добыча нефти на горе была организована только после Октябрьской революции. Добывались также озокерит (горный воск) и самосадочная соль на солончаке. Как разведки, так и разработка на Нефте-даге очень затруднялись полным отсутствием растительности и пресной воды на этой горе. Приходилось или возить рабочих каждый день из Балла-ишема на место работ, или, поселив их в палатках и бараках на горе, возить им воду и все снабжение. Жизнь людей на горе была, несомненно, очень тяжелой из-за жары в летние месяцы и сильных ветров и песчаных бурь как летом, так и особенно зимой.

Закупка снаряжения заняла у меня не много времени. Я купил пару больших вьючных ковровых туркменских сум и запаковал в них все походное имущество — постель в виде подушки, одеяла и куска войлока для подстилки, запасную одежду, белье и обувь, бумагу для упаковки собираемых образцов, тарелку, кружку, ложку, нож и вилку и немного сухой провизии в виде круп, сухарей и чая. Для приготовления чая я купил самый простой жестяной чайничек, который привязал поверх туго набитых сум, так как сообразил, что в сумах он будет измят. Для записи наблюдений я имел только записную книжку; геологический молоток был засунут за пояс, а компас в карман. Снаряжение Богдановича было в том же роде; он уехал днем раньше.　

В назначенный мною день отъезда явились два казака верхами и привели еще двух лошадей — верховую и вьючную. Последняя под вьюком, вероятно, еще не ходила; с трудом наложили на нее мои сумы, которые пугали ее своим объемом и ярким цветом. Едва мы тронулись в путь, эта лошадь начала бить задними ногами и подниматься на дыбы, чтобы сбросить вьюк, который ничем не был прикреплен. Это удалось ей очень скоро; сумы полетели на землю, а лошадь удрала в свою конюшню. Ее вернули и опять завьючили, но мой чайник при падении сум уже пострадал: носик раскололся, а бок был вдавлен. Все-таки поехали; лошадь, после нескольких попыток снова сбросить вьюк, успокоилась, и мы быстро миновали городок и направились по караванной дороге на север в Хиву.　

В мою задачу входило изучение песков Кара-кум, их подвижности и водоносности, особенно по южной окраине, где пески окаймляли пояс небольших оазисов с городами и линией железной дороги вдоль подножия гор Копет-дага от Кызыл- арвата до р. Теджен. Поэтому я наметил маршрут вдоль этой окраины с заездами то в глубь песков, то в глубь оазисов.

Глава III

ВДОЛЬ ОКРАИНЫ ПЕСКОВ КАРА-КУМ

В первый день пути мы проехали только километров 20 до окраины песков по голой степи с мелкой кустарниковой растительностью и травкой в виде отдельных маленьких пучков; в ровную степь, очень полого склонявшуюся от гор на север, кое-где были врезаны сухие русла временных потоков, по которым стекала вода во время сильных дождей. Остановились в начале песков вблизи колодца и двух туркменских юрт. Лошадям нужен был корм; его давала травка, росшая на песках, но скудная, так что нужно было купить у туркмен немного зерна. У них же мы надеялись найти котел для варки пищи. Расположились невдалеке от юрт. Палатки у нас не было. Расседлали лошадей и пустили их пастись, разложили на песке свои войлоки, набрали топлива и развели огонек, чтобы варить чай. У казаков был хороший медный чайник, возле которого мой жестяной с погнутым боком выглядел очень жалким. В ожидании чая я записал свои наблюдения, сделанные за день, — очень скудные на ровной однообразной степи.　

После чая до заката солнца я побродил по песчаным холмам, чтобы ознакомиться с их формой, составом песка, растительностью. Казаки достали у туркмен котел, сварили суп; мясо было взято еще в городе, крупу я дал из своего запаса. Поужинав, казаки привели