Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников

Я застрял в Тбилиси на несколько недель. Рано или поздно идиллия должна была закончиться. Я не думал, что это произойдет так скоро.

Утром меня разбудил стук в дверь. Это был хозяин.

«Садись», – сказал я ему.

(Если восточный человек хочет поговорить, отказывать ему в этом не принято.)

«Знаешь, я ездил в Азербайджан, – начал он. – На четыре дня. Очччень плохо съездил…»

Я понимающе кивнул.

«Чаю хочешь?» – спросил, хотя, по правде говоря, мне хотелось сказать что-то совсем другое.

«Ара, нет, спасибо», – ответил Важа.

«Представляешь, – я забыл дома мобильный телефон, – продолжил он. – Там это очень дорого и я все время был без связи…»

Я пытался понять, зачем он сообщает мне подробности своего пребывания в Азербайджане. Может, получил от жены взбучку, и теперь ему срочно понадобилось излить душу?

Двое молодых туристов из Франции были заняты друг другом (причем заняты довольно шумно, так что тревожить их в эти минуты казалось кощунством), а странная пара турок (с виду – отец и сын) в номере напротив проводили время в полной тишине, почти не выходя из своей каморки… Таким образом, среди всех постояльцев его гостиницы я был, пожалуй, единственным, подходившим для подобных разговоров.

Важа с сокрушенным видом продолжил:

«А знаешь, как там было скучно, в Азербайджане! Я целыми днями в номере пил пиво… А оно там ужасное. Пены нет, еще и водку добавляют. Для градуса. Вот так сидишь и пьешь эту… это…» – Важа, казалось, подбирал подходящее слово, но, подобрав его, постеснялся произносить вслух.

Стены старого города. При всей привлекательности Тбилиси для эмиграции здесь не рекомендуется покупать недвижимость в старинных домах

«Пьешь эту мочу!» – выпалил я, чтобы хоть как-то раскрепостить его и поскорей подвести разговор к кульминации, а значит, и к концу…

«Да… именно так…» – сказал Важа все тем же безрадостным тоном.

В эти минуты он напомнил героя очень грустной постановки Резо Габриадзе «Сталинградская битва», шедшей в театре марионеток.

Тем временем Важа, с видом фатальной обреченности (ох, и устроит ему жена – злорадно думал я), сидя на краю моей кровати, переминался с ноги на ногу. Раньше я не обращал внимания на то, как люди ухитряются перебирать ногами сидя – сейчас как раз и был такой уникальный случай…

«А, кстати, знаешь, как милиция зарабатывает в Азербайджане?» – спросил Важа после долгой паузы. Я покачал головой.

«Они сдирают деньги со всех иностранцев, которые снимают проституток. Говорят им – плати тысячу долларов, или даже две – или садись в тюрьму».

«Вот как! – подумал я. – Теперь понятно, почему у Важи такое печальное лицо…» Я взглянул на обладателя этого лица оценивающе, глазами бакинского полицейского: «Ну, больше тысячи с него не возьмешь…»

«Вот подонки, – произнес я вслух. – А девочек они не трогают?»

«Вай, конечно нет! – ответил Важа. – Они же с ними заодно!»

Я сокрушенно покачал головой.

«Кстати, – сказал Важа, распрямляя ноги, – моя жена тебе не сказала, но к нам должен приехать гость. Он забронировал это место уже давно, просто мы забыли тебе сообщить».

«Никаких проблем. Я уезжаю через четыре дня. Так что, пожалуйста…»

«Извини, но моя жена ошиблась. Гость приезжает сегодня…»

«Сукин сын. Сукин сын. Сукин сын», – подумал я, а вслух произнес: «В котором часу?»

«Где-то в пять», – ответил хозяин хостела, реклама которого никогда не появится на страницах этого путеводителя.

«Ну что ж, тогда вези меня в другое место… К какому-нибудь гостеприимному и обязательному хозяину!» – сказал я, делая ударение на слове «обязательный».

Замечу к чести Важи, что он выполнил просьбу наилучшим образом.

Так я познакомился с Кетино Абашидзе, праправнучкой последнего грузинского царя Ираклия II, и с привидениями ее дома.

Женщина, не любившая шум

Здесь всегда пахнет свежим хлебом и смесью пыли и одеколона, как из старого флакона, затерявшегося в глубине трюмо.

А во дворе их дома, в маленьком садике с несколькими розовыми кустами и большой пальмой – запах подвала, полыни и свежесваренного кофе.

«Ты будешь спать на кровати, на которой спал Александр Дюма!» – говорит хозяйка.

Одна из главных семейных реликвий – кровать, на которой, по семейной легенде, спал автор «Трех мушкетеров», писавший в Тбилиси книгу путевых заметок о Кавказе.

«Хм… главное теперь угадать, где у этой кровати голова, а где ноги. Чтоб вдохновение писателя передавалось в нужное место», – подумал я про себя.

Княгиня Мария Орбелиани. Семейные портреты, спрятанные под половицами ее дома, после распада СССР были снова вытащены наружу