Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

Хамичи прекрасно умел говорить по-китайски, он не раз бывал на Срединной равнине и изучил все обычаи тамошнего населения. Однако такого, как сегодня, с ним никогда не случалось!

Пришлось ответить:

– Меня зовут Чжао Дэ-шэн. Я с заставы Лянлангуань, принес вам письмо от господина Ханя.

Лу Дэн вспомнил, что у Хань Ши-чжуна действительно служит некий Чжао Дэ-шэн, но видеть этого человека ему ни разу не приходилось.

– Если ты служишь у господина Ханя, то, наверное, знаешь, за какой подвиг он получил звание юаньшуая?[59] – спросил он.

– За то, что призвал к миру молодцов из стана Ляншаньбо![60] – бойко отвечал Хамичи. – После этого государь и назначил его охранять заставу Лянлангуань.

– Как зовут его жену?

– О, супругу моего господина ни с кем нельзя сравнить! Она хранит печать командующего пятью армиями! Да кто же может не знать прославленную госпожу Лян?!

– Какого она происхождения?

– Об этом я не смею говорить.

– Есть у нее сыновья?

– Двое.

– Как их зовут? Сколько им лет?

– Старшему сыну Хань Шан-дэ пятнадцать лет, второму – Хань Янь-чжи – около четырех.

– Все верно! Дай-ка письмо.

– Как мне его подать? Сначала поднимите меня на стену!

– Пока не дашь письмо, на стену тебя не пущу! – твердо заявил Лу Дэн.

Хамичи повиновался и протянул полководцу восковой шарик.

Лу Дэн извлек из шарика письмо, прочитал и подумал: «Сунь Хао – приверженец изменника. Почему мне советуют ему помогать? А если в мое отсутствие Учжу нападет на город?»

Лу Дэн напряженно думал, и вдруг в нос ему ударил запах баранины. Он спросил телохранителей:

– Вы сегодня ели баранину?

– Нет! – отвечали те.

Лу Дэн еще раз взглянул на письмо, потом обнюхал его и вдруг громко расхохотался:

– Если бы не бараний дух, этот подлец, пожалуй, обманул бы меня!.. Эй, подлый раб, как ты посмел морочить мне голову?! Отвечай, кто тебя послал? И говори правду – все равно ты теперь в моих руках! Если у варваров ты носишь какой-нибудь дрянной титулишко, я тебя отпущу живым, а если нет – проку от тебя мало, придется казнить.

Убедившись, что об уме и проницательности Лу Дэна слава идет недаром, Хамичи улыбнулся и сказал:

– Люди знают, что в горах водятся тигры, и все же ходят туда рубить дрова! Я – Хамичи, военный наставник цзиньского государя! Мы не могли приступом взять ваш город, и я решил применить хитрость!

– Действительно, я слышал, что у чжурчжэней есть некий Хамичи. Так, значит, это ты? Ловкий шпион! Несколько раз пробирался на Срединную равнину, а теперь привел войско! Отпустить тебя безнаказанно – ты опять придешь шпионить, и никто тебя не опознает… Отрежьте ему для острастки нос! – коротко приказал он.

Стражники мгновенно исполнили приказание и спустили корзину со стены.

Закрывая ладонью лицо, Хамичи перебежал подъемный мост и что было сил помчался к лагерю.

– Что с вами? – удивился Учжу, увидев своего военного наставника в таком жалком состоянии.

Хамичи рассказал, как было дело. Учжу пришел в ярость.

– Отдыхайте, наставник, и лечитесь! – сказал он. – Мы отомстим Лу Дэну, как только он попадется в наши руки.

Хамичи поблагодарил Учжу за заботу и удалился.

Через полмесяца рана у него зажила, на месте носа образовался рубец. Военный наставник снова явился к Учжу, и они, посоветовавшись, решили попробовать взять Луаньчжоу со стороны реки. Снарядили тысячу воинов, и те под покровом ночной темноты пробрались к шлюзу. Но перед шлюзом в воде была натянута сеть с колокольчиками. Едва воины прикоснулись к сети, как колокольчики зазвенели. Сверху опустились крючья и выловили чжурчжэней всех до одного. Пленным отрубили головы и выставили их на городской стене.

Опять Учжу потерпел неудачу и опять призвал на совет военного наставника.

– Чертовски хитер этот Лу Дэн! – говорил он. – Я сегодня сам хочу попытаться овладеть шлюзом. Если погибну, собирайте войско и уходите!

Вечером Учжу возглавил тысячу воинов и повел их к шлюзу. Он первым спустился в воду и двинулся вперед. Одного неосторожного движения было достаточно, чтобы зазвенели колокольчики. Оборонявшиеся опустили крюки, но Учжу молниеносно разрубил сеть мечом, выскочил на берег, сбил замок с ворот и опустил подъемный мост. Чжурчжэни лавиной хлынули в город.

Лу Дэн в это время находился в ямыне, и дать отпор врагу было некому.

Правильно говорится в стихах:

Столкнуться в сраженьях чжурчжэням и сунам

Давно предначертано было судьбою.

Себя проявил непреклонней Чэнь Пина

Лу Дэн в мастерстве рукопашного боя.

Прискорбно, что Небо само предрешило

Победы воинственным ордам чжурчжэней,

А сунскую армию и полководцев

Оно не спасло от больших поражений!

Когда Лу Дэн занимался в ямыне делами, ему доложили:

– Варвары ворвались в город!

Лу Дэн торопливо сказал жене:

– Теперь нам конец – город все равно не удержать! Но я до конца своих дней останусь верным родине!

– И я тоже исполню свой долг! – сказала жена и обратилась к кормилице: – Мы сейчас умрем. Сохрани нашего сына, воспитай его, и пусть он продолжит жертвоприношения предкам рода Лу! Если выполнишь наш наказ, мы будем считать тебя благодетельницей.

Когда Лу Дэн услышал, что жена его покончила с собой, он в отчаянии вонзил меч себе в грудь.

Его мертвое тело продолжало стоять. А слуги, убедившись в том, что господин и госпожа погибли, разбежались, спасая свою жизнь.

Кормилица собрала вещи и тоже хотела бежать, но в город уже въехал Учжу, и она спряталась за дверями в доме.

Учжу вошел в зал ямыня и увидел человека, который стоял, сжимая в руке меч.

– Ты кто такой? – крикнул Учжу.

Ответа не последовало. Он подошел ближе и узнал Лу Дэна. Даже мертвый он не упал! Пораженный Учжу поставил копье у крыльца и вошел во внутренние покои. Там не было ни души – только посреди комнаты лежал труп женщины. Вернулся в зал – никого! Только мертвый Лу Дэн стоит недвижим.

– Теперь мне все понятно! – воскликнул Учжу. – Ты подумал, что я убью тебя, истреблю твою семью, и потому покончил с собой.

Вошел Хамичи и доложил:

– Повелитель, я пришел вас охранять!

– Очень хорошо! Передайте приказ, чтобы воины не трогали население.

Хамичи удалился, а Учжу снова обратился к мертвому Лу Дэну:

– Падай же! Ведь я не убивал твоих родных!

Труп не шелохнулся.

– Да! Чуский ван упал, лишь когда Лю Бан ему поклонился! Хорошо, я