28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

политической оппозицией, в постановке работы пропагандистского аппарата. Италия стала фактически однопартийным государством в 1925 году, ее высшим конституционным органом – Большой фашистский совет.

Муссолини пережил целую серию покушений, что только утвердило его в избранности для реализации миссии – восстановления Римской империи. Он считал Рим «вечным сердцем нашей расы», славян «низшими и варварскими» народами.

От двух браков – четверо сыновей и две дочери.

Муссолини поначалу называл Гитлера «фигляром», «ужасным сексуальным дегенератом», а в одной из речей так прокомментировал теорию германского расового превосходства: «Три тысячелетия истории позволяют итальянцам с величественным равнодушием взирать на известные доктрины, пропагандируемые по ту сторону Альп, разработанные потомками тех людей, которые в дни Цезаря, Вергилия и Августа еще не знали грамоты».

Поэтому Муссолини играл до поры одновременно во все игры. Муссолини раньше Гитлера начал воевать, осенью 1935 года решив захватить Абиссинию. В мае 1936 года итальянские войска заняли Аддис-Абебу и Харар. Когда Муссолини заявил в Риме с балкона Пьяцца Венеция, что теперь Италия провозглашается империей, популярность его режима достигла небывалого уровня. Виктор Эммануил III был объявлен императором Эфиопии.

Результатом абиссинской войны стало дальнейшее сближение с Берлином: Рим подвергся мягким санкциям Лиги Наций, но был поддержан Германией. Дуче заговорил о духе товарищества, который пронизывает отношения двух динамичных наций, об общности идеологий национал-социализма и фашизма. Решающим же шагом к альянсу Германии и Италии и к завершению создания Оси стало их сотрудничество в борьбе с республиканским правительством Испании. Муссолини был и полноправным участником Мюнхенского сговора.

В схватке мировых держав мечтой Муссолини было примкнуть к победителям. И он долго не мог решить, кто именно победит. Подписанный 22 января 1939 года в Берлине Стальной пакт связал судьбу Италии с судьбой Германии. В то же время Муссолини войны не хотел и отговаривал Гитлера от нападения на Польшу. И сам дуче извернулся и не вступил в войну в 1939 году, поставив условием крупные немецкие поставки сырья и вооружений, в чем Гитлер отказал. Италия объявила войну Франции и Англии только 10 июня 1940 года, когда триумф Гитлера стал очевидным.

Рим не готовился и не был готов к войне. Муссолини хвастался наличием восьмимиллионной армии, на деле у него никогда не было больше одного миллиона. У Италии не было сырья, стали, нефти и денег. Танков к началу войны у Италии было 400. Самолетов побольше – 1400, но не у всех из них были пилоты. При этом вся эта боевая техника была далеко не первой свежести.

Итальянские войска во Францию были двинуты за сто часов до ее капитуляции, но даже это наступление обернулось провалом. Немцы пришли на помощь.

Цели Италии в войне были довольно мутными. По сути, они сводились к захвату территорий, которыми не интересовалась Германия – в Средиземноморье и в Африке. Потом немцы спасали итальянскую армию в ее бесславных военных операциях в Греции, Югославии, Ливии. Разве что захват Албании ей удался. Свои завоевания в Восточной Африке Италия утратила весной 1941 года, когда Гитлеру стало не до имперских забав Муссолини в связи с началом кампании против СССР.

Как писал министр иностранных дел Италии и зять дуче Галлеацо Чиано, «мы были уведомлены о нападении на Россию спустя полчаса после того, как германские войска пересекли восточную границу». Муссолини, ожидая очередного немецкого блицкрига, отправил в Советский Союз армию из 220 тысяч человек, которая несла непредвиденные для дуче потери. Наибольшее количество итальянских бойцов сложило головы и попало в плен под Сталинградом. Старые винтовки себя дискредитировали на 30-градусном морозе, как и раскрашенная в камуфляжные цвета пустыни боевая техника. От морозов спасали телогрейки погибших красноармейцев и обувь из старых шин. Пайки в виде супа минестроне, фокаччи и вина приходили в замороженном виде.

Адольф Гитлер и Бенито Муссолини у гарнизонного клуба оккупированной Брестской крепости

28 августа 1941 г.

«Когда дивизии Красной армии волнами двинулись на них с криками “Ура!”, многие части итальянской Восьмой армии сражались куда упорнее, чем ожидалось, – писал британский историк Энтони Бивор. – Но плохо вооруженные и не располагающие резервами, они вскоре сломались, оборона рухнула. Итальянские войска, измученные и ослабленные дизентерией, отступали длинными колоннами по глубокому снегу, словно беженцы, с головой завернувшись в одеяла». Чуть дольше держались ранее видевшие снег бойцы дивизии Альпийского корпуса. 110 тысяч итальянцев были окружены и разбиты под Сталинградом, больше половины из них погибли. Те немногие солдаты, кому удалось уцелеть, рассказывали, что их «немецкие товарищи» отказывали им в помощи, «не пускали на свой транспорт, чтобы помочь спастись».

В мае 1943 года итальянские войска в Тунисе сдались фельдмаршалу Монтгомери, и англо-американцы уже контролировали весь север Африки.

Бремя войны оказалось непосильным для Италии. Экономика трещала по швам. Налоги ползли вверх, а еда стремительно исчезала. Рабочий класс бастовал. Интеллектуалы не скрывали возмущения примитивизмом фашистской пропаганды. И всех возмущала коррумпированность режима. Несмотря на жесточайшие преследования компартии, ее ряды неуклонно росли. В организованных ими весной 1943 года забастовках участвовало более 300 тысяч человек.

Внутри страны отсутствовало единство. Фашистский режим в Италии был гораздо менее жестким, чем нацистский в Германии, итальянский национализм был во многом гротескным, как и фигура дуче, который вовсе не вызывал такого фанатичного преклонения сограждан, как Гитлер в Германии. Да и итальянцы – не немцы, дисциплина и организованность точно не в их крови. Терпеть лишения они были не готовы, к тому же им были совершенно непонятны цели войны.

Страна находилась в состоянии перманентного политического кризиса. Напряженными стали отношения Муссолини с верхушкой фашистской партии, включая теперь уже бывшего министра иностранных дел Чиано. От Муссолини отворачивалась армия. Глава Генерального штаба и герой абиссинской кампании маршал Пьетро Бадольо, начальник тайной полиции Артуро Боккини плели интриги с королем Виктором Эммануилом.

Германия уже не выглядела безоговорочной победительницей, и ее готовы были предать. Как теперь возмущался Чиано, «политика Берлина по отношению к Италии представляла собой не что иное, как сплошную сеть лжи, интриг и обмана. С нами все время обращались не как с партнерами, а как с рабами. Все шаги предпринимались без нашего ведома; даже о важнейших решениях нас ставили в известность после их проведения в жизнь. Только благодаря своей подлой трусости Муссолини мог мириться с этим и делать вид, что он этого не замечает». Самое неприятное для дуче, что так стал думать и король.

Союзные войска – 8-я армия Монтгомери и 7-я армия Паттона – высадились в Сицилии 10 июля 1943 года.