Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

собой настоящую гору из дерева, железа и ткани летучего пузыря. Но отчего у нее на самом деле перехватило дыхание, так это от вида железного чудища, украшавшего его носовую часть. Огромный скульптурный дракон нависал над деревней, широко распахнув крылья и мягко покачиваясь на месте под дуновениями ветра, словно живой.

Под его стальным взглядом Эсме ощутила, что не способна даже пошевелиться – словно пескокрыс, беспомощно застывший перед готовым к броску песчаным аспидом. Наконец она с содроганием сбросила оцепенение и, натужно сглотнув, отступила еще на шаг, по-прежнему охваченная суеверным страхом. Такие крылатые монстры упоминались во множестве древних чанаринских преданий, повествующих о гневе богов и огненном разорении.

Судя по испуганному шепоту и обеспокоенным жестам, прочие люди на улице были в равной степени встревожены этим зрелищем. Ее соплеменникам оно наверняка представлялось гибельным предзнаменованием.

Увы, но такие представления подтвердились, когда чья-то рука схватила Эсме за локоть и резко развернула к себе.

Огромный бритоголовый мужчина хмуро смотрел на нее сверху вниз. Его густые брови оттеняли прищуренные глаза, черные, как самая глубокая яма. Она без труда узнала его. Все знали этого негодяя, грозу деревни.

При виде Рахла хи Пека, жестокого предводителя банды головорезов и угнетателей, Эсме испуганно съежилась. Хотя в деревне были и староста, и стража, никто не осмеливался перечить Пеку и ему подобным.

Жесткие пальцы больно впились ей в руку. Пек склонился еще ниже над ней, обдав ее вонью прокисшего эля.

– У тебя есть кое-что мое, детка… Я не могу позволить, чтобы у меня что-то украли, а тем более какая-то песчаная соплячка.

Эсме попыталась высвободиться, однако Пек еще крепче сжал пальцы. Никто не пришел ей на помощь – по крайней мере, никто из чанаринов. Один лишь Крикит, почуяв враждебность и угрозу, сунулся было к обидчику, но Эсме взмахом руки велела ему держаться подальше. Тем более что Пек явился не один. За плечом у негодяя стояли еще пятеро мужчин, чумазых и запыхавшихся. По их лицам струился пот.

Эсме поняла, что это наверняка те самые разорители, которые охотились на нее. Видать, как-то сумели передать сообщение наверх. Наверное, почтовой вороной. Или посредством тех мерзких нитей, что протянулись по всей деревне, соединяя таких вот подонков – одна из них и разбудила паука, который сплел эту паутину…

И все же Эсме отказывалась отступать.

– Я ничего не крала. Я сама добыла этот артефакт! По праву вольного собирательства он принадлежит мне.

– Наглое вранье! – презрительно бросил один из мужчин, стоявших позади Пека, лицо которого от волос до самого подбородка пересекал неровный шрам, отчего верхняя губа у него кривилась в вечной усмешке. – Она украла у меня его, когда я отвернулся!

– Лашан прав! – выпалил другой. – Я видел, как она его взяла!

У Эсме вспыхнули щеки. Воровство у чанаринов считалось столь же гнусным деянием, как и убийство.

– Я не воровка!

Глаза у Пека сузились.

– Не думаю, что ты поняла… Это не имеет никакого значения. Все в этой деревне моё, пока я не скажу, что это не так. – Он притянул ее ближе. – Покажи-ка мне, что ты подняла из развалин.

Эсме выпрямила спину, отказываясь подчиняться.

Пек взмахом руки подозвал двух своих людей. Оба держали в руках кинжалы. Остальные трое выхватили короткие мечи, чтобы не позволить чанаринам вмешаться, хотя никто и не пытался.

Неспособная остановить их, Эсме была вынуждена повиноваться. Срезав лямку, грабители сняли с нее завернутое в одеяло сокровище и показали его Пеку, который все еще держал ее.

– Открывайте! – потребовал Пек, брызжа слюной, которой давно уже исходил в предвкушении поживы.

Пара развернула на песчанике одеяло, и из него с лязгом выкатилась бронзовая рука. Хотя она и почернела от времени, часть металла не была затронута патиной и тускло блестела на солнце.

Собравшиеся поразевали рты. Даже тот тип со шрамом, Лашан, – что лишь выдавало его ложь касательно того, что он сам ее обнаружил.

Оттолкнув от себя Эсме, Пек рассмотрел бронзовую руку более внимательно.

– Ну что ж, вещица настолько достойная, что я, пожалуй, даже не стану тебя убивать. Ты сильно меня облагодетельствовала, детка.

– Что это? – спросил кто-то из воров, алчно сверкая глазами.

Ответ поступил из-за спины у Эсме:

– Это часть та’вина.

Она повернулась, так и не отступая от сокровища, лежащего у ее ног. К ним подходили еще трое каких-то мужчин в сопровождении старосты Хасанта, поставленного надзирать за осевшими здесь чанаринскими кланами.

Эти слова произнес самый высокий из трех чужаков – одетый в черную мантию алхимика.

Эсме подозрительно покосилась на него. Ей уже доводилось сталкиваться с учеными, стремящимися проникнуть в тайны этих руин, и далеко не всегда те оказывались настолько достойными людьми, как обещало их высокое звание.

Молодой человек с огненно-рыжей бородой что-то прошептал алхимику, словно советуясь с ним. Судя по его дорожному плащу, Эсме предположила, что это слуга или помощник ученого.

Пек откашлялся.

– Тараврина, говоришь? И сколько же ты готов за это выложить? Предлагаю сразу назвать достаточно высокую цену, чтобы убедить меня не сдавать эту находку гильдейским.

Эсме встала между ними.

– Это не его вещь, чтобы открывать торг. Это моя находка!

Еще больше скривив изуродованный шрамом рот, Лашан приблизился к ней с кинжалом, явно намеренный положить конец претензиям Эсме.

Сделав вид, будто не замечает его, она сосредоточилась на троице чужаков. Тот, что до сих пор молча наблюдал за происходящим, склонил голову к Хасанту. Взгляды обоих мужчин остановились на ней, и староста слегка кивнул, словно с чем-то соглашаясь.

Эсме внимательно изучила этого последнего незнакомца. У него была кожа цвета песка, мокрого от дождя, и темные блестящие волосы. Одет он был в короткий темно-синий плащ, в тон нездешнего вида штанам и тунике. На губах у него застыл намек на улыбку, но она явственно прочла опасность в блеске его черных глаз.

Алхимик повернулся к этому человеку.

– Ну что скажешь, Дарант?

– Скажу… – отозвался тот, делая шаг вперед. – Скажу, что предпочел бы обсудить свои собственные условия!

С этими словами темноволосый мужчина распахнул плащ и выхватил сразу два меча, держа по одному в каждой руке. Клинки их были настолько тонкими, что исчезли из виду, когда он эффектно покрутил ими в воздухе. Эсме лишь однажды видела такое оружие, которым владели с куда меньшим мастерством.

«Хлыстомечи…»

Пек попятился и махнул своим людям.

– Убейте их! И эту соплячку тоже!

Пятеро его спутников веером рассыпались по сторонам.

Из темных закоулков появились еще четверо воров. Пек хорошо подготовился. Ухитрившись прожить так долго, он явно знал, что нельзя