Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

запомнил. Тем более, что ему очень понравилось слово «преданный». Оно удивительно и имеет сразу два взаимоисключающие друг друга смысла: преданный кому-то и преданный кем-то. Например, народ, преданный правительством, или народ, преданный правительству. Поразмыслив, Илья решил для себя данную словесную дилемму следующим образом: он будет преданным слугой сильных мира сего, но если потребуется, он без колебаний сумеет предать любого, лишь бы достичь своей цели.

Повзрослев и с трудом поступив после школы в индустриальный техникум, Илья понял, что даже самая плодотворная учеба не обеспечит ему положение лидера, о котором он в тайне мечтал. По этой причине все свои силы молодой человек направил на общественную работу. Активно выступая на комсомольских собраниях и поддерживая инициативы парторганизации, он всего за год сумел стать секретарем комитета ВЛКСМ техникума, благодаря чему почти все преподаватели ставили ему «автоматом» отличные оценки. Однажды, когда один пожилой преподаватель проявил принципиальность и, убедившись в отсутствии у Боровенского знаний, влепил ему «неуд», Илья тотчас побежал жаловаться в партком техникума. Там восседали люди с понятием. Они тут же «наехали» на принципиального преподавателя, обвинив того в политической близорукости. Ведь комсомольский вожак не может быть двоечником, посчитали в парткоме. В результате, оценку исправили на отличную, а Илья сумел наглядно убедиться в правильности советов дяди Димы.

После этого случая так и повелось: где-бы ни учился или не работал Боровенский, он всегда держал свой чувствительный нос по ветру и готов был исполнить любое указание, поступившее сверху. Постепенно он сумел пробиться в один из научных институтов и через несколько лет даже занять там руководящий пост. Со временем Илья Давыдович осмелел и обнаглел до такой степени, что стал требовать, чтобы все перспективные разработки его НИИ появлялись на свет божий в соавторстве с ним лично. Молодые ученые шли на этот лукавый шаг, потому как понимали: иначе их научное открытие обречено на забвение и останется нереализованным. В институте его тайно ненавидели и как-то прознав, что директор по знаку зодиака является Овном, острословы тут же придумали и стали передавать из уст в уста весьма сомнительную тираду: «Наш директор является стопроцентным Овном и по гороскопу и по жизни». Все смеялись, потому как наименование знака зодиака отдаленно напоминало общеизвестное неприглядное оскорбление. Но все эти смешки звучали за спиной директора, потому как все знали о его мстительности. Когда профессор Минх возмутился деятельностью Боровенского, то ушлый чиновник, дождавшись удобного момента, организовал травлю ученого, в результате которой насильно спровадил профессора на пенсию.

Чиновники, безусловно, коварны, но не всесильны. Испытания Петром Уховым своего МРТУ все изменили. Молодой ученый, для которого были созданы все необходимые условия, обратился в Минобороны с просьбой вернуть своего наставника – профессора Минха в качестве научного консультанта. В результате Боровенскому пришлось унизительно просить Минха забыть прежние обиды и вернуться в институт. Почувствовав, что испытания с большой степенью вероятности завершатся успешно и все, кто в них участвовал, могут рассчитывать на правительственные награды, ушлый Илья Давыдович подсуетился и его направили вместе с Минхов в Атлантику. Здесь он находился в гуще событий, но совершенно не в курсе дел. Благодатное время, когда его интеллектуальное болото можно было представить окружающим, как некую научную глубину и предвидение, постепенно проходило. Боровенскому, как маститому и опытному чиновнику, не имеющему за душой соответствующих теоретических знаний, все труднее было общаться с реальными учеными, к которым принадлежали Минх и Ухов, на одном языке.

Когда Петр Ухов после разговора с Ириной обратился с просьбой к командиру ССВ заменить в батискафе во время проведения испытаний Боровенского на Новикову, умный Сидоров согласился, но сразу же сообразил: действовать необходимо тонко и осмотрительно.

– Илья Давыдович, – пригласив к себе в каюту Боровенского, вежливо, но твердо начал разговор Сидоров, – Прошу понять меня правильно. К сожалению, я не могу дать вам разрешение завтра участвовать в испытаниях и находиться в батискафе.

– Это почему же? – начал потихоньку возмущаться чиновник.

– Все очень банально: против этого корабельный доктор. Вчера врач замерял давление у всех участников государственных испытаний и у вас этот важный показатель самочувствия оказался выше допустимой нормы. Причем намного. Я не могу рисковать вашей жизнью. Пришлось доложить об этом в Москву и получить согласие на замену. Вместо вас место в батискафе займет кандидат биологических наук, ученый-океанолог Ирина Новикова. Вы уж извините, уважаемый Илья Давыдович.

В этот момент Боровенскому захотелось закричать «Караул! Грабят! Не дают заполучить государственную премию, а вместе с ней особое уважение и, возможно, соответствующие награды», но вслух он этого не произнес. Илья Давыдович сумел изобразить на лице подобие ироничной улыбки и молча, но многозначительно, вышел из командирской каюты. Немного успокоившись, он принялся анализировать возникшую ситуацию.

– Все понятно. Организовал эту интригу проклятый Минх! Он всегда ненавидел Илью Давыдовича и потому нашел способ отомстить ему. Но ничего у них не выйдет. Он сумеет за себя постоять и наказать интриганов, – твердо решил Боровенский.

Он никогда не делал зла назло, потому как был убежден: гадости должны идти от души. Вот и в данной конкретной ситуации, поразмыслив, ушлый Илья Давыдович придумал простую и весьма эффективную месть. Поскольку испытания будут проходить без его непосредственного участия, то они должны обязательно провалиться. Причем, провалиться с треском, со скандалом, с громкой негативной оглаской. Как это обычно бывает в подобных случаях, начальство станет досконально и пунктуально разбираться в случившемся, обязательно назначат комиссию по расследованию причин неудачи испытаний. И тут Илья Давыдович выложит членам комиссии все, как на духу. Во-первых, нельзя было идти на поводу у этого выскочки Ухова и привлекать к испытаниям давно списанного в научный утиль и неблагонадежного Минха. В прошлом тот был ярым антисоветчиком, да и теперь периодически критикует руководство страны и высказывает всякую ересь. Его участие в испытаниях было совсем необязательным, ведь, как говорится, «Ишак, постоявший в тени, на солнце работать не будет!» Так что пенсионера Минха с его нелепыми советами, можно смело причислять к разряду не только маразматиков, но и скрытых вредителей. В итоге испытания обернулись неудачей. Во – вторых, сам Ухов обнаглел до такой степени, что вместо усердной подготовки к испытаниям, открыто завел прямо на корабле шашни с этой бабой – Новиковой. В результате их неуместный блуд зашел так далеко, что Ухов решил взять в батискаф вместо него – директора НИИ Ильи Давыдовича Боровенского – свою любовницу Новикову. Для чего – не ясно, но можно предположить, что примитивная похоть молодых самца и самки негативно повлияли на важный научный эксперимент и