Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

принял это решение: ему плевать и на русских с их секретным «Посейдоном», и на Центральное разведывательное управление США вместе с директором, решившим с помощью его открытия завладеть этой новейшей русской торпедой. Пусть умерят свои аппетиты и катятся на все четыре стороны. Пьер не станет похищать русский «Посейдон». Свое открытие он использует для воссоединения с любимой женой. Он все заранее рассчитал и ввел необходимые данные в блок управления. Осталось дождаться, когда на его установку будет подано электропитание и нажать необходимую кнопку. Он сделает это осознанно и непоколебимо. Но пока из центрального поста не подадут электропитание на его установку, он ничего не может сделать.

– Скоро вы все узнаете, что такое «77PT12ZW05FD», – со злорадством промелькнуло в голове ученого, но Пьер быстро взял себя в руки и вежливо отрапортовал в центральный пост. – Вас понял. Передайте капитану, что я готов и жду его команды на включение установки. Но пока моя установка обесточена. Необходимо подать электропитание…

– Господин ученый, как только русские откроют для стрельбы переднюю крышку торпедного аппарата, находящегося на горе Ломоносова, на ваш прибор будет подано электричество и вы сможете действовать. Ждите, все начнется в ближайший час, – передал старпом указание капитана.

Ранье понял, что осторожный Джон Келли решил на всякий случай заранее не искушать судьбу и не рисковать своей субмариной. Еще неизвестно, как пройдут испытания и что следует ожидать от телепортации.

– Я все равно осуществлю свой план, и никто не сможет мне помешать, – едва сдержал лукавую улыбку Ранье, – А там, будь, что будет…

***

Уже около часа в креслах батискафа маялись Ухов, Минх и Новикова. В надетых гидрокостюмах было жарко, но необходимые меры предосторожности нарушать было нельзя и потому приходилось терпеть. Петр и Ирина были молчаливы и сосредоточены, а профессор искренне улыбался, потому как совсем недавно ему сообщили новость: вместо неприятного для него Боровенского в испытаниях примет участие Новикова. Минх искренне по-детски улыбался и периодически задавал коллегам наивные вопросы.

– Петя, – приставал ученый к своему ученику, – план испытаний не изменился?

– Нет, Семен Аркадьевич, план не изменился, – терпеливо, но весьма туманно отвечал Ухов, – В назначенное время Геннадий Петрович Сидоров дистанционно с ССВ произведет запуск специального учебного подводного объекта. Этот объект совершит циркуляцию вокруг горы Ломоносова и ляжет на заданный курс. По команде того же Сидорова, я должен буду также дистанционно сразу же включить наш МРТУ № 1. Когда этот объект окажется в зоне воздействия нашей установки, то по предварительным расчетам он должен будет телепортироваться в другую точку океана, где под водой смонтирован такой же магнитный резонансный телепортатор. Назовем его МРТУ №2. Он будет включен одновременно с первой установкой. Вот, в принципе, и все дела…

– Петя, а почему Сидоров настоял на том, чтобы нас обрядили в эти ужасные гидрокомбинезоны? – немного заволновалась Ирина, – Батискаф герметичен и вода не должна проникнуть вовнутрь.

– Меры предосторожности не помешают. Никто не может предсказать, что произойдет, когда я включу МРТУ. На стенде в лабораторных условиях прототип установки зарекомендовал себя надежно, а как все сложится в реальных океанских условиях, мы пока не знаем, – спокойно и уверенно объяснил Ухов. – Кроме того, эти гидрокостюмы снабжены защитой от некоторых видов магнитных и электрических излучений и имеют портативные радиоакустические маячки.

– Зачем маячки? – взволнованно поинтересовалась Ирина, – Мы ведь не собираемся теряться в океане?

– Нет, не собираемся. Это на всякий случай, потому как не все процессы, возникающие при телепортации, изучены до конца.

– Ирочка, не волнуйтесь, – видя некоторое смущение в глазах молодой женщины, вступил в разговор Минх. – Это нормально. Современная наука сегодня слишком многое не может объяснить. И не только сегодня.

Профессор радостно потер руки и принялся за излюбленное дело: монотонно грузить коллег очередной порцией информации на данную тему.

Так, по мнению Минха, великого Эйнштейна сегодня вряд ли кто-либо назовет психически больным. Но некоторые современники великого ученого его таковым называли. А как ещё можно назвать человека, доказывающего, что не только масса тела, но и время зависит от скорости? Или, что материя может превращаться в колоссальную энергию? Даже в наши дни его теорию относительности едва ли понимает десяток людей во всем мире – но то, что она работает, ясно уже абсолютно всем. Ядерные взрывы этому хоть и трагическое, но подтверждение.

– На первый взгляд может показаться, что наш мир устроен не по законам Ньютона, а теория относительности Эйнштейна вроде бы как эти законы отрицает, – разошелся в своих рассуждениях профессор, – Вроде бы как. Какая ересь на первый взгляд – при больших скоростях время замедляет свое течение, при увеличении скорости тела его масса не остается постоянной, а растет. Но это вовсе не отменяет законов Ньютона, а их расширяет! По сути, классическая механика Ньютона – это частный случай специальной теории относительности, справедливый для низких, привычных нам, обычных – скоростей.

Семен Аркадьевич Минх внимательно посмотрел в глаза Ухову и Новиковой. Поскольку те молчали, он после небольшой паузы произнес квинтэссенцию затеянного им разговора.

– Друзья мои, я искренне верю, что мы с вами на пороге нового научного открытия. А ради этого истинный ученый не пожалеет жизни…

Минх не успел продолжить свою мысль, так как в эту секунду в батискафе, который был пришвартован к специальному люку в днище ССВ и получал электропитание от корабля, погас свет и тотчас автоматически включились лампы аварийного освещения.

– Какой-то перепад напряжения, – озабоченно констатировал Петр, – Нам это сейчас совершенно не нужно. Попробую связаться с Сидоровым и буду просить, чтобы Геннадий Петрович взял под особый контроль работу ПЭЖ (ПЭЖ – пост энергетики и живучести на корабле, командный пункт БЧ-5, – Авт.).

Но командир ССВ минут пятнадцать не отвечал на запросы, а затем сам вышел на связь с батискафом.

– Ну, как там у вас дела? – поинтересовался он у Ухова.

– Все нормально, но этот неожиданный перепад напряжения всех нас немного озадачил, – честно объяснил Сидорову Петр, – Вы уж там, Геннадий Петрович, примите меры, чтобы во время испытаний никаких нештатных ситуаций не происходило.

– Не волнуйтесь, ребята. Все под контролем, – обнадежил командир ССВ, – Это ваш «друг» Боровенский решил совершить пакость, да просчитался.

И Сидоров вкратце поведал, что произошло. Как оказалось, обиженный до невозможности Илья Давыдович попытался совершить самую настоящую диверсию. Он где-то раздобыл длинную толстую иглу и перед самыми испытаниями решил вогнать её в силовой кабель, соединяющий батискаф с кораблем. Расчет был простой: когда подадут напряжение, то произойдет короткое замыкание и возгорание проводки. До выяснения причин возникновения аварийной ситуации испытания придется если не отменить,