Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко

Вдруг Прим с лаем перескакивает через дремлющую Лаки и несётся на улицу. Вся семья следом. Правда, мы ещё не знаем что за кипиш, но мы всегда начеку. И Кузьма тоже поскакал по тревоге. Пока вся семья обследовала участок, Прим с улыбающейся мордой, влетел в комнату на кровать.

Вернулась растерянная семья ─ никаких врагов нет! И чего этот дуралей всех поднял по тревоге в дождь? А дуралей Прим уже посапывает под одеялом на подушке. Здесь он не боится ничьей расправы за свою выходку.

Ещё не закончился дождь, а стая уже забыла обиду. Да и разве это обида? Так, шутка!

Джек

Знаете, я счастливый человек. Вот была замужем четыре раза. Но все мужья любили животных. И дома всегда жили кошки, собаки, и куча всякой другой живности. Со вторым мужем, Николаем, мы и сошлись, пока спасали водителя от здоровенного кобеля.

Коля работал водителем троллейбуса у меня на маршруте. Начальником маршрута была я. Знакомы мы были год, но дальше служебных отношений ни-ни. А тут забегает в кабинет, глаза как блюдца!

Оказывается, какая-то собака на территории загнала водителя на троллейбус и уже пару часов не даёт тому спуститься. Водителю выезжать, а он на крыше сидит. Пошла разбираться. Я ж начальник, как-никак.

Подходим. Огромный, худющий (в чём душа держится?) алабай, возбуждённо и агрессивно кружит у троллейбуса. На крыше сидит водитель. Сидит, молчит, видимо, все маты он уже кобелю сказал. Коля благоразумно тормознул в сторонке. Твой водитель ─ ты и спасай.

Минут сорок я морочила псу голову, чтоб увести в сторону. Вначале диалога не получалось. Пёс рычал, скалил зубы и всем видом давал понять, что водитель на крыше ─ его добыча!

─ Эй, наверху, ты чем перед кобелем провинился?

Честно говоря, я пса поняла. Гнилой человек был тот водитель. Трусливый, жадный, подлый. В другое время я бы тоже подержала его на крыше до вечера, но ─ график. Вот и думай, Женечка, как зверя соблазнить, умаслить. Ведь сосиску из столовой даже не понюхал!

Тогда мне тридцати ещё не было. А мозгов до сих пор нет! Через полчаса мы уже обнимались, но бдительно поглядывали на теперь уже общего врага.

Ещё минут через десять-пятнадцать, Джек, на это имя пёс откликнулся, соизволил пойти со мной. Взять его за ошейник не получилось, это был парфорс с шипами и внутри, и снаружи. Такие надевают пастушьим собакам, чтоб их волки за горло не взяли, а собака подчинилась хозяину в пылу охоты и драки. Но Джек явно не был пастушьим псом.

И вот идём мы по депо, Джек рядом, без поводка и намордника. Я в непонятках, куда его девать. Идём по коридору в офисе, барышни и тётеньки из бухгалтерии, планового и других отделов, кто со смехом, кто с ворчанием смотрят нам вслед из-за приоткрытых дверей.

Заходим в кабинет. Нас в кабинете пятеро. Три девчонки нарядчицы и мы ─ две начальницы маршрутов. На испуганные визги девчат Джек даже ухом не повёл. Пока я объясняла дамам присутствие пса в кабинете, Джек безошибочно лёг возле моего стола, хотя ещё два пустых стояли рядом.

Успокоив соседок, обеспечив Джека водой, я пошла сдаваться директору. Скрыть не получится, уже наверняка доложили (так, по долгу службы, не со зла), да и отпроситься надо, до конца рабочего дня ещё часа четыре. Идут люди, некоторые ругаются, а, как выяснилось, Джек громких людей не любит.

Зашёл Николай.

─ Вот и хорошо, что пришёл. Ты посиди с Джеком, пока я с директором пообщаюсь!

С директором всё решилось быстро.

─ Евгения, берите собаку и марш домой. Людям надо работать!

Я и рта не успела открыть. Доложили! Втроём выходим на улицу. А у меня тихая паника. Я Джека не оставлю, это не обсуждается, но и домой его вести нельзя. Дома куча животных, ребёнок и бабушка с мамой.

Идём, Джек подсунул башку мне под руку, заглядывает с тревогой в глаза:

─ Не бросишь?

─ Не брошу!

Коля идёт чуть в стороне.

─ Женя, ты сейчас куда с ним?

─ Не знаю, вот думаю.

─ А пойдёмте ко мне! Живу с мамой, своя квартира в бараке. Есть участок, будет, где Джеку бегать.

От неожиданности остановились оба, я и Джек.

─ Коля, как это к тебе? Джека отведём, если мама твоя не будет против, пусть живёт у вас. А я-то тут каким боком?

─ Женя, это предложение. Выходи за меня.

Вот так, почти на перекрёстке, на светофоре, я согласилась выйти замуж. Джек стоял между нами и переводил взгляд то на меня, то на Николая. Люди уже много раз прошли мимо нас на зелёный, а я стояла ошарашенная, туго соображающая, но знающая одно: Джека я не оставлю! Вот так я вышла замуж второй раз.

Пошли знакомиться с мамой Николая, моей свекровью. Николай первым пошёл в дом. Надо же маму предупредить, что с женой пришёл. Мы с Джеком, стоим перед калиткой, переминаемся всеми шестью лапами. Я курю одну сигарету за другой, у Джека шерсть на загривке то встаёт дыбом, то опускается. Волнуемся!

И вот на дорожке появляется Николай, а впереди ─ невысокая пухлая женщина. Вы видели румяную сдобную булочку с сердитым лицом?

─ Ну и что за жену ты привёл, балбес (ребёнку тридцатник осенью), опять не пойми кого!

Что скрывать, я у Николая тоже не первая. И тут новоявленная свекровь увидела меня, с сигаретой в руке и вставшего передо мной оскалившегося, здоровущего кобеля.

─ Ого, сноха-то ещё и с приданым! Заходите, но сигарету выкинь, у меня только мужики смолят. Да приданое оставь в первом дворе.

Заходим в калитку, а в первом дворе ходят куры, свинья с поросятами и здоровый хряк нежится в тени.

─ Галина Михайловна, как я его оставлю здесь одного? Он же всех сожрёт!

─ А вот тронет хоть курёнка, обоих заверну за порог.

Ох, и крутая мне досталась свекровушка.

─ Джек, дружище, думай сам! Здесь останемся или поедем к Танюхе на балкон?

На балкон Джек явно не хотел, потому что молча лёг в тени сарая, не обращая внимания на обнаглевших кур.

─ Однако!

Свекровь хмыкнула, сверкнула глазами и пошла в дом.

Весь процесс знакомства-допроса передавать не буду. Но на улице уже смеркалось, когда мама Галя велела мне