Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

опыт дивизии показателен, и при использовании всех доступных ныне материалов он достаточно рельефно иллюстрирует то, как проходила подготовка к боям и сами боевые действия. Из отчетных материалов дивизии известно, что ее численность была больше 9000 человек. Ее личный состав проходил до этого подготовку, которая длилась несколько месяцев. За это время умением работать с картой ее командный состав так и не овладел, части снабжения дивизии оказались неспособны нормально вести свою работу, а управление в звене «рота – батальон» так и не удалось наладить должным образом.

После марша все три стрелковых полка дивизии вместе с артиллерией развернулись в районе Рабочего поселка № 3. В течение 25 января Герасименко успел провести одну рекогносцировку, правда, с одной точки. Он провел ее вместе с командирами своих стрелковых полков и танкистами 152-й танковой бригады. Артиллеристов вместе с ними не было. В это время командир дивизии пытался получить хоть какие-то вразумительные данные о противнике от штаба 11-й стрелковой бригады. Те не только ничего не знали о враге, но и весьма смутно представляли себе, где, собственно, находятся их подразделения.

После полученного вечером 25 января приказа дивизия начала выдвигаться для наступления. Помимо собственного артиллерийского полка, она получила еще два артполка – один гаубичный и полк противотанковой артиллерии, а также три минометных. Дивизию усиливали ротой танков 152-й танковой бригады, в которой было до 20 машин.

Подготовка шла своим ходом, но в ночь с 25 на 26 января представитель штаба Ленинградского фронта генерал-майор И.М. Любовцев устроил совещание по увязке взаимодействия между пехотой и артиллерией. Пока оно шло, полки дивизии стояли готовые к выдвижению на исходные позиции. Командиры стрелковых полков и батальонов провели на совещании почти 4 часа. Только ранним утром их отпустили, и они смогли привести в движение свои подразделения. И, разумеется, опоздали. Самым неприятным было то, что ответы на главные вопросы, как и по кому конкретно стрелять, этой ночью получены не были.

При этом марш артиллерии затянулся настолько, что она смогла сосредоточиться в районе назначенных ей огневых позиций только ранним утром 26 января. Организовывал действия артиллерии дивизии начарт 86-й стрелковой дивизии Ф. Буданов. И, как видно из документов, он своей задачи не выполнил. Артиллерия стреляла по площадям, поскольку конкретных целей не получила.

Но самым ужасным было даже не это. Из-за затягивания марша пехота вышла в нужные районы, когда уже рассвело. И конечно, немцы не упустили своего шанса. На стрелковые части обрушился град снарядов. В результате, не сделав ни одного выстрела по врагу, бойцы десятками выходили из строя. Потери в двух стрелковых полках к исходу 26 января составили до 750 человек.

Казалось бы, после такой подготовки все должно было просто превратиться в безумный хаос. В лучшем случае оставалось только надеяться на чудо, которого не произошло. Атака 224-й дивизии и других частей 67-й армии началась только в 13 часов 30 минут. Журнал боевых действий 67-й армии говорит лишь о минимальном продвижении частей Духанова.

Тем ценнее для нас свидетельство противника о том, как проходил бой на участке 28-й егерской дивизии. В донесениях группы Хильперта говорится, что после сильной артподготовки части Красной армии прорвались к окруженной группе севернее «треугольника». Да, немцы считали эту группу окруженной. Но в целом никакой особо подробной характеристики положения на участке егерей в донесениях не дано[200]. В журнале боевых действий XXVI корпуса отмечалось сложное положение, но Лейзера 26 января больше волновала обстановка не только на фронте егерей, но и на других участках. Поэтому он потребовал, чтобы боевая численность его подразделений повышалась за счет солдат частей снабжения. Каждый боеспособный человек должен был быть при деле, а если правильнее – то в бою[201].

Зато если обратиться к журналу боевых действий непосредственно 28-й дивизии, то придется признать, что ее положение 26 января ухудшилось настолько, что это едва не привело к глобальной катастрофе. В ходе боя участок прорыва у 83-го полка расширялся и достиг 500 м; несколько советских танков прошло через него на юг и юго-восток. Сам батальон был смят, его солдаты отступили в беспорядке, бросив часть своих раненых. Резервов у полка больше не было. Остатки III батальона начали отход и были остановлены только южнее «треугольника». II батальон с огромным трудом удержал свои позиции.

В этот момент в штабе дивизии находился командующий 18-й армией Линдеманн. Он сообщил, что резервов нет, но позиции удерживать надо в любом случае. Если бы в тот момент советские войска добились полного успеха и вышли к Октябрьской железной дороге, тогда весь участок фронта 18-й армии у Ленинграда просто рассыпался бы[202].

Немцы осознали, что севернее «треугольника» сложилось критическое положение, и бросились принимать экстренные меры. Для начала артиллерия получила приказ перенести огонь орудий на правый фланг дивизии. А вот с контратакой у противника дело не заладилось. Когда начальник оперативного отдела дивизии сообщил, что восстановить положение его части будут не в состоянии, из штаба XXVI корпуса сразу же запретили отход и потребовали готовиться к контратаке. Хильперт лично потребовал удерживать каждую позицию.

Контратаку отложили на утро 27 января. Для нее начали готовить 49-й егерский полк, усиленный частями истребителей танков. Сначала был запланирован сильный огневой налет по участку между железной дорогой и высоковольтной линией. Затем группа Массмана (части СС) должна была захватить блиндажный городок силами ударных групп, при поддержке минометной роты и двух штурмовых орудий. В конце предполагалось уничтожить окруженных огнем артиллерии и восстановить линию обороны. После этого в составе егерской дивизии должен был оставаться I батальон 287-го полка. В сжатом описании событий дня положение на участке дивизии названо критическим. Только контратаковавшая утром боевая группа потеряла за день 163 человека[203]. Из сравнительного описания можно сделать еще и вывод, что, будь подготовка к наступлению у наших войск лучше, немцев бы удалось смять. Поражение в этом случае им было почти обеспечено. Однако история не терпит сослагательного наклонения.

Допущенные советским командованием ошибки будут повторяться и впредь, да и сам И.М. Любовцев натворит еще немало бед, но уже на другом участке фронта. Из песни слов не выкинешь… Весьма показательны в этом плане и способы управления огнем советской артиллерии. Принцип простой: наша задача – выпустить столько-то снарядов по площади. А с огневыми точками справятся орудия прямой наводки. Но вот незадача – артиллерия ближнего боя, орудия, выдвигавшиеся на прямую наводку, так же жестоко страдали от артиллерийского огня противника, как и пехота, вместе с которой они