Вороная - Анна Рыжак

Зоя посмотрела на Потапыча и подумала, что она могла бы купить себе квартиру, а приходится тесниться в общежитии.

— Давай сходим на блошиный рынок, — предложила Зоя, подминая под себя подушку, — поищем красивые бусины и пуговицы. Ко мне только что пришла новая идея платья.

— Какой же ты талантливый человек, Зойка. И за что тебя только мать постоянно ругает!

Таня неожиданно улыбнулась.

— Помнишь, как я тебя в пятом классе случайно уронила в лужу, и твоя розовая куртка моментально превратилась в серую? Как она кричала! Я думала даже, что она тебя прибьет! Признаться, твои жалобные крики — «не надо, мама, пожалуйста!» — заставляли меня трястись на улице! Долго ждала тебя возле ворот, но ты так и не вышла.

— Да, помню, — Зоя задумчиво отвела глаза, вспоминая школьные годы. — В тот день я не пошла в школу, была как обычно наказана.

Таня взяла ее руку в свои теплые ладони.

— Знаешь, что самое главное ты должна сейчас сделать? Понять, что нравится лично тебе — какая еда, одежда, музыка и фильмы. Мне кажется, всю свою жизнь ты следовала интересам матери, делала только то, что хотела она, что нравилось ей. Тебе нужно принять то, что такого уникального человека как ты больше нет! Каждый в чем-то талантлив и неповторим. Например, только ты умеешь шить удивительные платья и костюмы, ползая по рынку и выискивая бусины, кружева, пуговицы и ткани. Это твой дар. Нужно научиться смотреть в зеркало и трезво оценивать свою внешность. Увидеть своими глазами, что ноги у тебя не кривые и талия есть! Понимаю, что вычеркнуть из головы унизительные слова, что она внушала тебе годами, непросто. Но ты должна попробовать найти опору в себе самой, а не искать ее в других людях, заслуживая их похвалу и выпрашивая крупинки внимания. И когда научишься полагаться сама на себя, перестанешь зависеть от мнения других, станешь по-настоящему счастливой. Обидные слова матери тебя больше не тронут, ведь ты будешь знать — кто ты есть на самом деле.

Таня выпустила руку подруги.

— А теперь идем на рынок на поиски стекляруса и бусин!

***

Сгорбившись над маленьким кухонным столом, Зоя расшивала лиф вечернего платья. Перед ней стояла жестяная коробка, наполненная разноцветными бусинами, пайетками и бисером. Материалы переливались и блестели под светом настольной лампы. Зоя подхватывала иглой цветные перламутровые шарики и блестки. После чего пришивала их к атласной ткани, создавая из множества составляющих объемные цветы, насекомых и пышную зелень.

В комнату вбежала раскрасневшаяся Таня. Точнее сказать, прилетела на крыльях Купидона, улыбаясь и напевая какую-то песенку. Она сбросила туфли, встала в проеме между шкафом и стеной и начала танцевать. Ее позитивная энергия накрыла Зою волной, и она засмеялась вместе с подругой.

— Что расскажу! — зашептала она, посмеиваясь. — Лёнька поцеловал меня сейчас! Так трепетно и нежно… Но я его тут же огрела по голове сумкой как следует, чтобы не думал, что он мне нравится! — у Тани стал абсолютно важный вид. Но через секунду она снова хихикала.

— Ох! — она увидела новое платье, над которым Зоя работала целый день и вечер. — Уже сшила! — Таня подошла к столу и всплеснула руками, — и расшивать начала! Правду говорят, когда занимаешься любимым делом, не работаешь ни минуты, а просто наслаждаешься процессом. Наверное, и не заметила, как сверток ткани, найденный на складе универмага, превратился в это изумительное изделие?

Зоя кивнула, хитро на нее поглядывая.

Таня, держась ладонью за целованные губы, упорхнула в другую половину комнаты переодеваться.

— Знаешь, как говорила моя бабушка, — Зоя не отрывалась от шитья, — каждый день ты должен сделать что-то, чтобы мир стал лучше. Хочу дошить это платье и выставить в ателье на продажу. Пусть кто-нибудь сходит в театр, покрасуется!

К Зое вышло говорящее платье на ножках.

— Заметила, что тебе всегда хочется окружить себя красотой… Ой, кажется, я застряла. Расстегни молнию, пожалуйста, — бубнила Таня из-под подола. — …А платье твое — с руками оторвут! Хотя… Могла бы перед продажей сама в нем сходить в театр… с Володей, например, — она подмигнула, а потом исчезла за шкафом, потому что Зоя замахнулась на нее пустой пластиковой коробкой из-под крупы.

— Так говоришь, будто мы парочка! Это не так. Я встречаюсь с Мишей. И вообще, Владимир уехал в Салехард в командировку, я о нем ничего не знаю, — сказала Зоя безразлично.

— Просто мне твой рыжий Мишка не нравится. Он с тобой грубо обходится, а ты ему все прощаешь, как матери своей. Выбрала «знакомый коридорчик».

— Какой еще коридорчик, — Зоя пыталась поймать иглой мелкую бусину в коробке.

— То, что знакомо с детства… Крики, обвинения и игра на чувстве вины. Все это тебе кажется настолько родным, что ты безропотно принимаешь Мишку с его выходками. К сожалению, ты снова выбрала подобное — он напоминает тебе о твоей семье, о твоей матери. С ним как на пороховой бочке — сразу и не предскажешь его реакцию, поэтому находишься в напряжении. Очень знакомое ощущение, не правда ли? Ты будто снова рядом со своей родительницей.

Зоя умоляюще на нее посмотрела. Таня сделал попытку улыбнуться, но не вышло.

— Не в Салехард ли отвезли твоего Бурана? Помню, однажды Исталина Васильевна проговорилась, что твой пес теперь в Обдорске грызет мерзлых рыб и возит людей в упряжке.

— Это она по привычке город Обдорском называет, — Зоя воткнула иголку в шитье и отложила его в сторону. — Да, мельком говорила. Надеюсь, жив еще мой верный друг.

***

Володя смотрел с палубы корабля на отблески солнца в темных волнах широкой реки. Его командировали с группой ученых на нефтяное производство за Полярный Круг. Корабль шел в месте впадения Иртыша в Обь. Однообразная тундра с карликовыми березками навевали тоску, поэтому он решил думать о чем-то более приятном… о свидании с Зоей. Он вспомнил, как на ее щеках от заливистого смеха появляются милые ямочки. Улыбнулся. Перед глазами снова стояло ее лицо: в больших черных глазах, оттененных густотой ресниц, угадывалась легкая грусть.

— Зоя… Зоя… — несколько раз произнес Володя, вслушиваясь в звуки имени, пытаясь его прочувствовать. Было в нем что-то нежное и мягкое.

Он вспомнил, как они гуляли в парке Ермака. Таня с Лёнькой ушли вперёд, к памятнику покорителю Сибири, а они затерялись в зелени деревьев, утопающих в золотисто-соломенных лучах заходящего солнца. Он взял ее за руку, но она неловко освободилась. Робкая! Ее скромность еще больше пробуждала интерес.

«У вас с матерью непростые отношения?»