ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят - Энн Санни

не потревожат, — соврал Гурудзи. — Я закрасил иероглиф освящённой краской и наложил на забор печати чистоты. Когда в следующий раз буду проходить мимо, то непременно их обновлю. Только вот ещё…

Прогнивший монах пустился в объяснения: мол, ёкаев привлекает негативная энергия, коей полно в любом доме. Вмешиваться в его дела он, мол, не имеет права, но негативную энергию легко прогнать мощным всплеском позитивной энергии. А ничто так не способствует позитивной энергии, как безвозмездное дарение и помощь другим, уж кому-кому, как не монаху, это знать. Следовательно, подытожил Гурудзи, стоит Касиваги-сану помочь тем, кто нуждается в его помощи, и ёкаи никогда более не посетят его дом. Ну, по крайней мере, до следующего всплеска негативной энергии.

Когда мы возвратились в вэн, прогнивший монах кивнул:

— Ну, теперь-то звони. Я сделал всё, что мог.

Я откашлялся, чтобы мой голос звучал более хриплым, чем он есть, и набрал номер композитора.

Глава 16. Легион угасающих голосов

Остаток выходных я размышлял о концептах айдору-группы, главную роль в которой могла бы сыграть Томоко. Выходило, что ей совершенно не подходит петь в обычном мимимишном айдору-бэнде типа Мориямы. В самом деле, рассуждал я, в чём суть айдору? В эмоциональной связи с аудиторией. Любой школьник, обделённый вниманием женского пола, может получить частичку внимания от айдору на фан-встрече, или узнать свою жизнь в очередной дурацкой песне. «Они такие же как мы, и это прекрасно» — гласил старый девиз айдору фанатов. Что я точно понимал — так это то, что Томоко совершенно не такая же, как её потенциальные фанаты, особенно припоминая недавнюю встречу с фанатами Stray Cats. Но что им могло бы понравиться? Ответа у меня не было.

Ночью мне приснился кошмар про офисного работника из Химада-груп, который, не в силах совладать с горой отчётности, выбросился в окно. Смерть, впрочем, утешения ему не принесла: несчастный реинкарнировался самураем при дворе Нобунаги и имел несчастье упомянуть при дворе, что умеет считать больше, чем до десяти. Нобунага воскликнул — «Великолепно!» и отправил его на север, в Уцуномию — считать крестьян, занятых на рисовых посадках.

— Идея, конечно, неплоха, — засмеялся Гурудзи, когда я рассказал ему про сон. — Если айдору споёт такую песню, от неё отвернутся последние фанаты. Отправь идею в аниме-департамент Химада-груп, а то современные исекаи смотреть невозможно. У них же есть аниме-департамент?

Я пообещал узнать, но на работе мне было не до этого. Утро понедельника началось с того, что Намия-сан вызвала меня в кабинет и потребовала отчёты о планах продвижения Томоко. Я вспомнил падающего с крыши небоскрёба самурая и притворился стажёром, который не понимает, о чём речь.

— Это первое, что ты видишь на рабочем столе, когда компьютер включаешь, — сообщил начальница. — Вначале файл «Должностная инструкция», затем папка с документами, которые нужно заполнить. Жду к обеду.

Я признался Намии-сан, что до сих пор не включал компьютер и вообще не умею работать с современной техникой. На молчаливый вопрос «Ты что, и правда дурак?» я пустился в долгие объяснения, что вместо компьютеров сейчас полагается пользоваться смартфонами, а Лиге Легенд и прочему шлаку для ботаников-хикикомори я предпочитаю живой тусич на концертах. Начальница закатила глаза, вызвала Ю-тян и приказала ей заняться моим образованием.

— С каких пор я должна заниматься бэбиситтингом с малолетними дегенератами? — возмутилась гяру.

— Вообще-то я старше, — парировал я. — Покажи взрослому дяде свою экспертность, солнышко.

Ю-тян метнула на меня испепеляющий взгляд, полный ненависти, и принялась ощупывать складки своего платья, где, к моему счастью, ножа не обнаружилось. Намия-сан подозвала её к себе и принялась что-то втолковывать бешеной гяру на ухо. С каждой следующей фразой начальницы Ю-тян кивала, мычала что-то вроде «угу», «угу», и в конце вышла из кабинета совершенно повеселевшей и в благодушном настроении:

— У тебя сегодня счастливый день, Рюичи. Я всё тебе покажу, — захохотала она. — Рюичи. Кошмар. Как же смешно звучит. Не думал сменить имя на что-нибудь более пафосное? Например, «Хококутаро» или «Дораэмон-сан»? Тебе пойдёт. Хотя, если честно, «Мега-додстер» тоже неплохой сценический псевдоним. Рассмотри на досуге.

Впрочем, до компьютера добраться нам не удалось. Оказалось, что в моём кабинете заперлась Томоко, устроила очередную истерику и вместо мытья полов принялась швыряться папками в стену, крича, что всех ненавидит, а меня — в первую очередь. Ю-тян принялась барабанить в дверь, но ответа не дождалась. С рёвом бешеной кошки она вытащила из платья канцелярский нож и полезла через окно на ветку дерева. Я бросился за ней и попытался схватить за подол розового платья, но не достал. Чертыхнувшись, я взглянул вниз — вид со второго этажа оказался не столь страшен, сколько с пятидесятого, и вылез на карниз за окном, перегораживая окно в кабинет собственной спиной:

— Только попробуй тронуть Томоко, и я тебя с дерева спущу! — закричал я. — Хватит на людей бросаться, сумасшедшая!

— Это ты меня сумасшедшей назвал? — прошипела Ю-тян и поползла в мою сторону, размахивая ножом.

Я приготовился стоять до последнего и проверять на практике теорию Намии-сан о том, что канцелярский нож не пробивает кожу. Ситуацию спасла начальница, которая внезапно появилась и поинтересовалась, что за бардак происходит. Я попытался объяснить, но Намия-сан даже не стала меня слушать:

— Вижу, вы компьютер осваиваете, — сурово сказала она. — Юрико, а ну быстро ко мне в кабинет. Ещё раз увижу, как ты играешься с ножом не по делу — уволю к чёрту.

Я возблагодарил небо, но мысленно отметил странный оборот «не по делу». Выходит, бывает, что и по делу? Фантазия тут же нарисовала картину, как Намия-сан приказывает Ю-тян разделываться со своими врагами, и переодетая в ниндзя гяру карабкается по стеклу небоскрёба с канцелярским ножом в зубах. Мысль я отмёл, рассудив в пользу суждения «канцелярским ножом можно резать бумажные коробки», и принялся стучать в кабинет, чтобы Томоко меня впустила. Она быстро отпёрла окно и помогла мне залезть внутрь. Оказалось, что пока мы с Ю-тян лазили по карнизу, истерика закончилась, будто и не бывало.

— Не знаю, надолго ли у меня хватит терпения, Хошино-сан, — сказала Томоко, показывая намытый пол. — Больше не буду никуда убегать. Пожалуйста, давайте начнём уже петь. Всё, что скажете. Только не заставляйте меня больше заниматься этим… этим…

— Прямо сейчас я не являюсь вашим прямым руководителем, Томоко-сан. В настоящий момент в мои полномочия не входит определение сферы вашей ответственности, — не заметил я, как заговорил на корпоративном языке, и, испугавшись собственной трансформации, добавил: — Я как раз работаю над этим. И