Полководцы Сталина - Виктор Стефанович Кожемяко

считал одной из самых важных забот обеспечение скрытности всех подготовительных мер. Умел добиваться прорыва обороны противника на флангах, окружать его и уничтожать. Успешно воевал в разных условиях местности. Ценил и воспитывал инициативного командира и бойца, добивался, чтобы они не только умели действовать по приказу, но и сами находили нужные решения.

– А еще в своих книгах Иван Христофорович убедительно защищал честь и достоинство советских полководцев и военачальников, на которых внешними и внутренними противниками сразу после войны стали громоздиться горы клеветы.

– Вы правы. Например, в книге «Великого народа сыновья» он дал сильную отповедь голословным заявлениям и выдумкам многих западногерманских генералов-мемуаристов. Убедительно показал, что по своему профессиональному уровню советские полководцы превзошли военачальников капиталистических стран, и прежде всего, безусловно, фашистской Германии. Ведь Иван Христофорович Баграмян еще по совместной учебе, а затем по военной деятельности близко знал А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, А.И. Антонова, Л.А. Говорова, М.В. Захарова, А.Ф. Ватутина и многих других прославленных наших военачальников, так что имел право и основания судить.

– Героическим и трудным годам Великой Отечественной войны Иван Христофорович посвятил свои замечательные книги – «Так начиналась война», «Так шли мы к победе», «Мои воспоминания», «Великого народа сыновья». Перед нами проходят выдающиеся полководцы и флотоводцы, боевые командиры и отважные солдаты. Говорится, причем немало, и о Верховном Главнокомандующем Вооруженными Силами Советского Союза Иосифе Виссарионовиче Сталине. Что вы могли бы выделить на эту тему?

– Сталин у него показан многогранно, а прежде всего – как руководитель ленинской Коммунистической партии и глава Советского правительства, как полководец и военный мыслитель. Особенно интересны, разумеется, страницы о личных впечатлениях от встреч с вождем.

Вот, скажем, первая его встреча со Сталиным в Кремле в начале 1942 года. Он, фронтовик, явился на нее в сильно потрепанном мундире. Другого у него просто не было. «А на следующий день не успел я утром открыть глаза, – сообщает И.Х. Баграмян, – один из адъютантов С.К. Тимошенко доложил, что меня ожидает закройщик, чтобы снять мерку. Поступило, мол, распоряжение срочно сшить для меня генеральское обмундирование. Мерка была снята, а к вечеру я получил комплект нового обмундирования и не без гордости облачился в него. При вторичном приеме в Кремле Сталин бросил на меня одобрительный взгляд, и я понял, что это он позаботился, чтобы мой внешний вид не имел изъянов и соответствовал воинскому званию и занимаемому служебному положению».

Или вот воспоминание, относящееся ко времени готовившейся тогда наступательной операции под Харьковом. После делового обсуждения Сталин пригласил всех его участников на ужин. И как вел себя Верховный? Не давил авторитетом, рассказывает Баграмян, а очень искусно создавал непринужденную, товарищескую обстановку. Его вниманием не был обойден ни один из сидевших за столом. Сталин при этом проявлял свое умение слушать других, тонко вызывая присутствующих на откровенный обмен мнениями, в ходе которого выяснялись взгляды военачальников на развитие боевых событий, их оценки слабых и сильных сторон немецко-фашистских войск и их командования.

«Сталин был верен своей привычке, – продолжает Иван Христофорович, – мало сидел, почти все время двигался вдоль стола, не расставаясь со своей трубкой. Он завязывал живые беседы то с одним, то с другим из присутствующих, охотно и подробно отвечал на заданные ему вопросы, вместе с тем все это время не только был в курсе общей беседы, но и умело руководил ею… Вечер закончился, и у меня создалось впечатление, что он был организован не только для того, чтобы оказать внимание фронтовым военачальникам, но и с целью информировать их о ходе войны, о возросших возможностях нашей армии в связи с переходом экономики на военные рельсы. Видимо, И.В. Сталин стремился еще более упрочить в каждом из нас веру в нашу конечную победу, показать, что наш враг достоин презрения и ненависти. Наверное, потому и прочел Верховный Главнокомандующий письмо запорожцев турецкому султану».

Говоря про свое уважение к Сталину, Баграмян подчеркивает такой важный принцип его руководства: неразрывность строгого спроса по работе с одновременной заботой о человеке.

– Можете еще привести строки Баграмяна об этом?

– Пожалуйста. Процитирую концентрированное его размышление: «Зная огромные полномочия и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус!» – и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости этого шага. Мне впоследствии частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».

– Как оценивает полководец военные знания Сталина?

– Очень высоко. Например, с удовлетворением отмечает, что Сталин толково разъяснял им, военачальникам, как лучше использовать артиллерию при прорыве оборонительной полосы врага после того, когда войска, взломав тактическую оборону, проникнут в глубь расположения противника. Верховный говорил, что ошибочно принято в этот период сражения всю мощь артиллерийского огня направлять только вперед, в границах полосы наступления, и лишь отчасти привлекать силы артиллерии для огневого обеспечения флангов наступающих войск. Между тем для дальнейшего развития наступления в глубь расположения противника не менее важно расширять фронт прорыва обороны в стороны флангов. С доскональным знанием дела разъяснял также Верховный Главнокомандующий, как наилучшим образом использовать некоторые боевые свойства пехоты, танков и авиации в предстоящих летних операциях Красной армии.

– И каков вывод боевого генерала, а потом уже маршала И.Х. Баграмяна?

– Заключение такое: он понял, что во главе наших Вооруженных Сил стоял не только выдающийся политический деятель современности, но также и основательно подготовленный в вопросах военной теории и практики военачальник. Хорошо бы донести до всех наших современников, головы которых ныне изрядно заморочены антисоветской и антикоммунистической ложью, что было именно так, а не иначе. Все-таки мнение прославленного полководца советской формации И.Х. Баграмяна о великом политике и военном гении И.В. Сталине дорогого стоит.

Часть вторая. Наши генералы погибали как солдаты и герои

Талант и жизнь отдал за Родину.

Генерал армии Н.Ф. Ватутин

Вехи пути

Ватутин Николай Федорович (1901–1944). В Красной армии с 1920 года. Участник Гражданской войны. В 1929 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, в 1937-м – Военную академию Генерального штаба РККА. Был на различных командных и штабных должностях. В июле 1937 года назначен заместителем начальника штаба, а в ноябре 1938-го начальником штаба Киевского особого военного округа. С 1940 года начальник оперативного управления, затем первый заместитель начальника Генерального штаба РККА. В июне 1941 года генерал-лейтенант.

После начала Великой Отечественной войны стал