Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

пальцев, а в спине зияла пробитая ступнёй паука-шагуна дырища, из которой виднелось нутро с плавителем и холоднотермоядом. Арчибальд был одним из самых старых коммунаров в Тирасполе-3. Поговаривали, что в своём последнем бэкапе памяти он хранил собственные фотографии целёхонькой Эйфелевой башни. Из друзей у Арчибальда водилась только парочка котофеев, которых он регулярно смазывал и кормил наноботами. Про детей Арчибальда никто сказать ничего определённого не мог.

Сложно сказать, был ли Солярис таким же замкнутым до того, как стал колдырять, но, по слухам, проблемы с социумом у него завелись ещё задолго до того, как он появился в коммуне. Спал на окраине посёлка. укрывался шифером и из интерфейсов не держал опущенным только речевой. Колдырятель он нашёл и приспособил не сразу. Видать, от чувства неизбежной старости, поразившей ржавчиной суставы и обшивку.

Староста коммуны, прозорливый танкобот Евгений, пытался вразумить Арчибальда.

— Ты не глупый мужик, — говорил он. — Хорошей модели. Незачем тебе колдырятель. Рано. И не стоит. Тебе бы отвёртку найти покрепче да шнурок пошире. Да супружницу, чтоб было где и чего привинчивать.

Арчибальд тогда отмахнулся ржавой конечностью.

— Стар я уже для размножений. Не моё это. Не верю в таинство. Да и не люблю, когда меня в мозг бабскими интерфейсами сношают.

В тот год, помимо ползучей тайвайньской эпидемии наноботов, случилось нашествие саранчи откуда-то с югов. Поговаривали, что от Малой Азии в ту пору осталась голая пустыня. Приднестровские парни про нашествие прочухали заранее, особо смелые и охочие до переплавки прикрутили пращи с сетями и гарпуны-стрекатели, более же пугливые схоронились в подвалах, понаставив мелкозернистых сеток на проходы и растопырив плавильные лампы.

Солярис в те недели прозябал у Озёр. А саранче же всё одно — что одуванчики, что соляра разлитая. Любую органику пережёвывают и летят дальше. Но не прочь полакомиться и углеродом из жестяных шкур. А мозг кубитовый для подобной фон-неймановоской нечисти просто деликатес.

И вот, лежит Арчибальд на бережку, пораскинув кривые конечности. Рядом ковшик валяется, старикан балдеет от солярных испарений, разъедающих престарелый кубитовый мозг, и видит, как небо над ним чернеет от саранчи. Никто уже сейчас не скажет, сколько в той стае было экземпляров — может, тыщ триста, а может, и под два мильона.

Укрыться негде. Орудия для защиты под рукой нет. Понимает Солярис, что приходит ему капут — обгложет его саранча, как пить дать, оставит металлическую стружку и ржавую пыль. Лежит не шелохнувшись, включает беспроводные гуделки и посылает через них широковещательный: мол, помираю, пустите разум переночевать. А кто его такого, под солярой, к себе в разум пущать будет? Даже официальные мозгодоноры к себе в память забэкапиться пускают только свежие мозгосистемы, а не старых колдырятелей. К одному он достучался, ко второму, к третьему, и все его отворачивают.

Стая всё ближе и ближе, на снижение идёт. Понимает Солярис, что скоро от его вещалок и мозга останутся рожки да ножки. Закрывает моргалки, готовиться принять смерть неизбежную. Десять минут лежит, двадцать, через полчаса открывает глаза — небо чистое, саранчи нет, тело целое. Только ковшик куда-то делся.

Вот тогда-то у него в мозгу, видать, что-то и переклинило. Не то от соляры, не то от неизбежности момента, но подключился Солярис к неведомым источникам данных. Оказалось, что часть саранчи несла внутри себя в микрокапсулах распределённую нейронную сеть, которую не смогла переварить и которая осела внутри таким паразитом внутри паразита. Как ключи доступа к этой сети Арчибальду достались — никто не знает. Возможно, сыграл Великий Рэндом, хотя верить в него сейчас не особо модно.

В общем, переклинило у Соляриса что-то в мозгу, и родился я.

Я — первый из Хомо Новикус. В той нейронной сети хранился полный генокод утраченного биологического вида, который был прародителем роботов. Очень сложного, намного сложнее тараканов и одуванчиков. Были инструкции, как произвести синтез ДНК, как соорудить биоматку, из чего сделать корм для новорождённого и как этого новорожденного воспитывать. В общем, были эдакие мысли из прошлого, призраки ушедшего мирового разума. Тогдашние обитатели Земли хранили осколочные воспоминания о нас — знали, как мы называемся, как мы жили, как называлась та или иная местность. Возможно, у кого-то и генокод этот в памяти хранился. Но вот только никому, кроме старого Соляриса с переклинившим мозгом, всё это интересно не было…

Встал Солярис, бешено вращая моргалками, схватился лапами за бошку и, хромая, побежал к посёлку, думая по дороге: «Только бы донести! Только бы поверили!»

Пароль (в соавторстве с П. Юшковым)

— Если вчера тут ещё всё работало, то сегодня не работает, а мне завтра отчёт квартальный, ещё письмо одно важное, а я раньше на вот эту штучечку «пум!» и она вот так вот «пум», потом такое жёлтенькое открывалось и всё работало, а сейчас нет.

Бухша насупилась и быстро-быстро захлопала накладными ресницами.

На лице Аркадия отчётливо прочиталось «тупые юзеры». Белые стены офиса давно стали клеткой для его разума, и такие случае всё сильнее и сильнее заставляли усомниться в разумности человечества.

Он вызвал окно ввода пароля и попросил:

— Хорошо, какой у вас был пароль от почты?

— Лена-один-два-три! — воскликнула бухша.

Аркадий хлопнул себя по лицу.

— Ну не вслух же! Введите пароль в указанное мною окно.

Бухша долго искала буквы на клавиатуре, а цифры быстро набрала на нум-локовой клавиатуре. Цифры не набрались.

— У вас нум-лок не включен, — слова хлопнул себя по лицу Аркадий.

— Безобразие! — нахмурила бровки Лена. — Вечно у вас что-то не работает. Немедленно включите!

На щеке Аркадия задёргалась вена. Если не работает, то «у вас», а если всё работает, и надо что-то сделать для других, то это «мой компьютер». Сисадмин дрожащим от ненависти пальцем нажал кнопку NumLock, лампочка (если быть точнее, светодиодный индикатор), загорелась, «123» набрались без проблем.

Но пароль всё равно не подошёл.

— Может, какой-то другой пароль? — предположил сисадмин.

— Так… Ну какой ещё может быть… «блонди66»? Нет, этот у меня от одноклассников. Вообще раньше тут такой штучки не было! Я сразу «пум», и там жёлтенькое такое и письма.

Аркадий почесал лохматую голову.

— Получается, пароль был сохранён в хранилище паролей. И почему-то он изменился. Кто-то изменил его.

— Там письмо очень важное! Там новые пин-коды от всех штучечек интернет-банка. Я уговорила прислать по мэйлу.

Бухша покрутила в руках зелёный сберовский USB-токен.

Зарплата.