Наследие войны - Уилбур Смит

Ненависть Леона к Де Ланси вытеснила все остальные мысли из его головы.

- ‘А теперь? - спросил он. - Ну, в ваших услугах я не нуждаюсь. Если бы какой-нибудь мужчина, женщина или ребенок, живущий в моем поместье, поступил неправильно, я бы уже знал об этом и сам бы с этим разобрался. Он не пытался скрыть своего презрения, когда добавил: - "И не хлыстом".

- Это не цель моего визита, - добавил Де Ланси, и взгляд, который он бросил на Леона, ясно дал понять, что ненависть была взаимной. Он откашлялся и начал явно подготовленную речь. -Как вам известно, среди населения кикуйю нарастают волнения, спровоцированные и поощряемые так называемыми террористами Мау—мау ...

‘Конечно, я чертовски хорошо знаю, - перебил его Леон. ‘И что из этого?

-Как вам, без сомнения, известно, - продолжал Де Ланси, - эти беспорядки больше не ограничиваются церемониями принесения присяги и действиями, предпринимаемыми Мау-мау для укрепления своей власти в своем собственном племени. Мы должны быть готовы к тому, что Мау-Мау обратят свое внимание на европейское население. У нас есть основания полагать, что клятвопреступники обязаны поклясться, что они будут убивать белых людей. Судьба бедной семьи Раддок - это трагедия, которую мы не хотим обрушить на вас или ваших иждивенцев. По этой причине ...

- Ни у кого из моих людей нет таких намерений, - сказал Леон.

-По этой причине, - повторил Де Ланси, - я уполномочен проводить инспекции объектов, принадлежащих европейцам, чтобы убедиться, что были приняты надлежащие меры предосторожности для обеспечения их безопасности и безопасности их владельцев.

- Вы хотите сказать, что хотите осмотреть этот дом? - спросил Леон.

- Да, как и любую другую собственность белых в вашем поместье и на территории самого поместья.

- Вам известно, что площадь Лусимы превышает сто восемьдесят квадратных миль?

- Да, только поместье Деламер больше. И лорд Деламер был очень сговорчив.

Леону было трудно поверить, что такой великий человек, как Томас Чолмонделей, четвертый барон Деламер и владелец ранчо Сойсамбу, позволил бы кому-то вроде Де Ланси совать нос в его дела. Но у него не было времени спорить с Де Ланси. Он хотел, чтобы все это дело было сделано и забыто как можно быстрее.

- ‘Хорошо, - сказал Леон. - Это то, что я позволю. Вы можете осмотреть внешний вид этого дома и его хозяйственные постройки. Вы также можете осмотреть первый этаж в сопровождении одного из моих людей. Вы не можете осмотреть дом моей дочери, так как в настоящее время ее нет в стране, и я никого не впущу в ее дом без ее согласия. И я ни в коем случае не позволю вам “осматривать” мою землю.

- Простите, мистер Кортни, но я вынужден настаивать.

- Вы можете настаивать на чем угодно, но детальное стратегическое обследование поместья Лусимы займет дни, даже недели, и потребует воздушной разведки. В вашем распоряжении есть какой-нибудь самолет?

- ‘Нет,’ проворчал Де Ланси.

- Очень хорошо, тогда вот что я готов предложить. Вы можете посмотреть на мои карты недвижимости, которые показывают топографию района, а также все важные особенности, включая различные дороги, взлетно-посадочные полосы и так далее, которые я ввел. Изучая их, вы можете прийти к выводу, как и я, что для защиты границ моей земли потребуется значительная армия, в результате чего такие оборонительные меры, которые я рассматривал, сосредоточены на этом доме. Охотничье хозяйство в поместье означает, что у меня есть несколько ружей. Я уверен, что вы можете найти подробности в моих лицензиях, которые будут храниться в Доме правительства. Доволен?

- На данный момент, - ответил Де Ланси. - Конечно, у меня вполне может быть ряд рекомендаций по улучшению вашей безопасности.

- Изложите их в письменном виде, я прочту их на досуге.

Леон вздохнул. Де Ланси мог быть и незваным, и неприятным, но он все еще был гостем. Не в его интересах отталкивать кого-то, кто обладает властью, особенно в эти лихорадочные времена, какими бы отвратительными они ни были. И было почти время обеда.

- Если вы приехали из Найроби, я уверен, вам не помешает перекусить, - сказал он. - Вчера на ужин у нас была жареная курица, осмелюсь сказать, что у повара осталось достаточно, чтобы сделать вам сэндвич.

Де Ланси оказался в безвыходном положении. Мысль о свежеприготовленном сэндвиче с курицей была заманчивой. Но, приняв его, он признал бы гостеприимство Леона, что ему очень не нравилось. Однако жадность превзошла опасения Де Ланси.

- ‘Это было бы неплохо, - сказал он. - И чашечку кофе, пожалуйста.

Питерс стоял в стороне, прислушиваясь ко всему разговору, время от времени делая пометки. Время от времени он поглядывал в открытое окно, через которое дул легкий ветерок. Вида было достаточно, чтобы привлечь внимание любого репортера - очаровательный английский загородный сад на переднем плане, расположенный на великолепном фоне холмов Африки. Теперь Леон повернулся к нему и спросил: - "А вам сэндвич, мистер Питерс?’

Прежде чем Питерс успел ответить, ветер донес безошибочно узнаваемый звук детского смеха.

- Мои внуки. Леон улыбнулся, подумав о детях.

- Очаровательно, - сказал Питерс, а затем добавил: - Я не думаю, что буду есть этот сэндвич, спасибо. Но вы упомянули, что мы могли бы осмотреть внешний вид вашего дома. Вы не возражаете, если я немного прогуляюсь по дому, разомну ноги?

- ‘Конечно, - сказал Леон.

- Спасибо, - Питерс снова надел темные очки. - Я сам найду выход.

Когда фон Меербах выходил из дома, белая женщина средних лет, одетая в неформальную одежду, несла неглубокую деревянную корзину, в которой лежал букет свежесрезанных роз. Он понял, что это хозяйка дома, Гарриет Кортни.

Он слегка приподнял шляпу и сказал: - "Добрый день, мэм".

- О да, конечно, - сказала она, одарив его рассеянной улыбкой женщины, чьи мысли заняты другими вещами. В качестве объяснения она добавила: - "Извините, мне просто нужно опустить их в воду", - и поспешила мимо него в дом.

Фон Меербах вышел на солнце, чувствуя себя лучше, чем за последние месяцы. Он знал, потому что все его