Восток в огне - Гарри Сайдботтом

и, опираясь на римское оружие и деньги, попытались бы установить его в качестве нового вождя англов. Если бы Баллиста погиб, они бы послали его сына. Такие вещи редко заканчивались хорошо, но ни у Баллисты, ни у его сына не было бы выбора в этом вопросе. Итак, мальчика назвали Исангрим в честь его деда, и он изучал родной язык своего отца.

Они называли его Исангрим. Он был очень красив, его волосы представляли собой копну светлых кудрей, а глаза были зелено-голубыми. Ему было три года, и он играл за сотни миль, в нескольких неделях пути отсюда.

А что с его фамилией здесь? Багой получил жестокие побои. Какое-то время ему придется лежать в постели. Калгак был прав, за мальчиком нужно следить. Действительно, казалось, что в своей наивной манере мальчик играл в шпиона. Повезло, что Максим был там. Калгак был крепким орешком, но маловероятно, что старый каледонец смог бы справиться с четырьмя легионерами в одиночку. В этом инциденте были две особенно тревожные особенности. Во-первых, легионеров поощрял, по крайней мере косвенно, Ацилий Глабрион. Во-вторых, двое из equites singulares наблюдали и не вмешивались, когда мальчика пытались похитить. И что Баллиста должен делать с Багоем, когда он выздоровеет? Еще одна причина для беспокойства.

Обычный кашель, свистящее дыхание и бормотание возвестили о прибытии Калгака.

-Та горячая сирийка, которую ты хочешь, здесь. Я сказал, что ты занят, но она ответила, что ей очень нужно тебя увидеть.

Ударение на "очень" сопровождалось похотливой ухмылкой эпических масштабов.

-Я надеюсь, ты сможешь дать ей то, в чем она так нуждается.

-Спасибо тебе за твою заботу. Я сделаю все, чтобы не оплошать. Не мог ты вы проводить ее внутрь?

-Она одета как мальчик, штаны и тому подобное, - Калгак и не подумал пошевелиться. -Поверни ее лицом к себе, и ты получишь лучшее из обоих миров.

-Спасибо за совет. Если ты проводишь ее ко мне, сможешь вернуться к тем ужасным вещам, которые вытворяешь в своих собственных покоях.

Каледонец двинулся прочь без особой спешки, бормоча что-то на своей обычной громкости. - Что бы я ни затеял… присматривать за тобой утром, днем и гребаной ночью - вот что я вытворяю...

Баллиста выпрямился во весь рост. Подбородок поднят, плечи расправлены, он заставил себя казаться привлекательным.

Батшиба вышла на солнечный свет с Калгаком и одним из наемников ее отца.

-Дукс Реки примет вас, - сказал каледонец с некоторой церемонностью и ушел.

Батшиба подошла к Баллисте. Наемник остался на месте.

-Аве, Марк Клодий Баллиста, Вир Эгрегий, Дукс Реки, - официально произнесла она.

-Аве, Батшиба, дочь Ярхая, - ответил Баллиста.

-Мой отец хотел бы выразить тебе свои соболезнования в связи со смертью твоего офицера Скрибония Муциана и предложить посильную помощь в поимке убийцы.

-Поблагодари от меня своего отца. Он послал тебя с этим сообщением?"

-Нет. Он послал Хаддудада. Я сказала Хаддудаду, что пойду с ним. - Она засмеялась, ее зубы были очень белыми, а глаза очень черными. - Люди очень нервничают, сталкиваясь с варварами в их логове. Кто может сказать, что придет им в голову?

Баллисте очень хотелось сказать что-нибудь легкое и остроумное. Ничего не последовало. Было только голая похоть. Так же реально, как во сне наяву, он представил, как берет ее за руку, ведет обратно во дворец, в свою комнату, к своей кровати, бросает девушку в постель, расстегивает ее пояс, тянет вниз…

Она переступила с ноги на ногу и вернула его к реальности.

-Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

-Нет, я не могу оставаться надолго. Даже если Хаддудад будет здесь, это не пойдет на пользу моей репутации.

В ее улыбке было озорство, намек на распутство, что еще больше поколебало Баллисту.

-Прежде чем ты уйдешь… я хотел тебя кое о чем спросить. - Она подождала. - На днях я видел статую на агоре.

-Там много статуй. Большинство из них были созданы благодарными жителями города, чтобы прославить добродетели защитников караванов, таких как мой отец.

-Одной из них был увековечен отец Анаму. Его звали Агегос, - она не произнесла ни слова. - В надписи говорилось, что Агегос был сатрапом Тилуаны. Остров Тилуана находится в Персидском заливе. Это часть империи персов. Им правит Шапур.

На мгновение Батшиба выглядела озадаченной, затем она рассмеялась смехом неподдельного веселья. - О, я понимаю, о чем ты думаешь. Ты задаешься вопросом, насколько преданным Риму может быть человек, чей отец был сатрапом персов. - Она снова рассмеялась. -Мой отец будет в ярости из-за того, что я упустил возможность очернить одного из его соперников в глазах нового дукса реки… хотя в последнее время он был странно миролюбив, даже по отношению к ним. - Она на мгновение задумалась, а затем продолжила. - Все это совершенно нормально для защитника каравана. Богатство других богатых людей в империуме в конечном счете зависит от земли. Защитники караванов владеют землей вокруг деревень на северо-западе и за рекой. Они получают арендную плату от своих арендаторов и от собственности, которой они владеют в городе. Хотя об этом редко упоминают, они дают деньги взаймы под проценты. Но их настоящее богатство заключается в сопровождении караванов между Персией и Римом. Чтобы защитить караваны, когда они пересекают границу, им нужны контакты, связи в обеих империях. У них также много связей с кочевниками в глубокой пустыне, которые не признают ни Персию, ни Рим.

-Спасибо, - сказал Баллиста. - Но одна вещь меня озадачивает. Как эта защита создает их богатство? Надпись говорила о том, что отец Анаму защищал караваны из своих собственных средств.

-Тебе еще многому предстоит научиться.

Она посмотрела на большого северянина совсем другим взглядом, чем раньше, возможно, взглядом незамысловатой привязанности. - Возможно, в образе... наивного варвара с далекого севера есть доля правды. Мой отец и ему подобные действуют по великодушию своих душ. Ни одному торговцу и в голову не придет предлагать плату, и защитник каравана был бы оскорблен, если бы его предложили, но подходящий подарок, полностью добровольный взнос - это совсем другое дело. Торговцы благодарны за защиту.

Они стояли близко друг к другу. Она смотрела на него снизу вверх. Он начал наклоняться вперед. Она отступила, в ее глазах снова появилось озорство.