Фрейлина Нефритовой госпожи - Елена Крючкова

Семнадцатый год правления императора Ниммё^[105], Хэйан.

Стояла середина весны. В этом году, она выдалась холодной, и в тени деревьев ещё можно было встретить остатки не стаявшего снега.

Комати и Сэйки мирно жили, воспитывая дочь. Маленькой Мидори шёл третий год, и она росла очень сообразительным ребёнком. Каори и Ацутада, периодически навещавшие племянницу, души в ней не чаяли.

Сэйки продолжал служить оммёдзи, а бывшая фрейлина периодически занималась стихосложением. Время от времени ей не хватало былой популярности, но вновь возвращаться ко двору желания не возникало.

У Каори и Ацутады всё складывалось благополучно. Мальчики росли здоровыми и сообразительными. Мунаката выглядел физически развитым не по годам и выглядел несколько старше своих лет. Ёсихара преодолел детскую болезненность и проявлял большой интерес к наукам и поэзии.

Ханако, фрейлина наложницы принца Митиясу, госпожи Ки-но Сизуко, будучи чувствительной натурой, поняла, что больше не в силах выносить гнетущую атмосферу двора. Она приняла ухаживания служащего из рода Киёхара, и вскоре, став его законной женой, покинула двор. Каори и Ацутада надеялись на скорое появление внуков, и через некоторое время их ожидания оправдались.

Тем временем, во дворце за внешним спокойствием скрывались свои страсти. Император Ниммё в последнее время выражал недовольство из-за повышенной активности клана Фудзивара. Мужчины из этого рода занимали большинство высоких должностей, а женщины становились императорскими наложницами и жёнами принцев.

Увы, но микадо прозрел слишком поздно: фактически, Фудзивара уже захватили власть. И он упустил момент, дабы этого избежать…

Теперь Ниммё крайне беспокоило: что же станет с древней императорской династией, ведущей своё начало от самой Аматерасу? Если Фудзивара и дальше будут удерживать все ведущие позиции при императорском дворе, то род богини Солнца окажется под угрозой! Ибо, состоя в столь близком родстве с императорами, Фудзивара рано или поздно смогут предъявить свои права на власть!

Однажды, в час Обезьяны, Ниммё призвал в свои покои своего правого министра, Татибану Удзикими, которому безмерно доверял, и поделился с ним соображениями по этому поводу.

Мужчина, внимательно выслушал все доводы микадо. Хоть он и устроил своих дочерей Фусако и Тюси в наложницы принца Митиясу, мать которого, госпожа Дзюнси, тоже вела свой происхождение из Фудзивара. Министра тоже немало беспокоило возвышение клана.

– Я понимаю ваши опасения, господин, – сказал, наконец, он. – Но что вы полагаете предпринять в сложившейся ситуации?

– Мой старший сын и наследник, принц Митиясу рождён от императрицы из Фудзивара, – ответил Ниммё. – Большинство моих детей имеет матерей-Фудзивара…

Микадо печально вздохнул, но, тем не менее, продолжил дальше:

– Посему, я хочу пресечь наследование престола сыновьями от Фудзивара, и назначить наследником принца Цунэясу^[106].

– Принц Цунэясу? – переспросил Удзикими. – Его мать, ведь Ки-но Танэко^[107]? Если я не ошибаюсь, она приходится сестрой Ки-но Сизуко, наложницы принца Митиясу… Осмелюсь заметить, но разве подобное родство в дальнейшем не вызовет ненужных проблем?

Император задумался. И впрямь, он несколько упустил из вида то обстоятельство, что дама приходится сестрой любимой наложницы его старшего сына.

– Я бы с радостью объявил наследника от матери из Татибана, но сам знаешь, что твоя дочь, Кагэко, так и не понесла ребёнка…

Правый министр сник. Увы, но это являло собой прискорбную правду: Кагэко так и не смогла дать жизни ни мальчику, ни девочке. Хотя, Ниммё посещал её достаточно регулярно.

Обращая внимания на неоспоримое обстоятельство – остальные наложницы микадо стали-таки матерями его детей – можно было прийти к печальному выводу, что проблема заключалась в Кагэко…

Не желая обсуждать столь деликатное обстоятельство, Удзикими быстро перевёл разговор в другое русло:

– А как насчёт принца Мотоясу^[108], рождённого от госпожи Сигэно Цунако^[109]? – предложил он. – Помнится, юноша достаточно сообразителен, да и госпожа Цунако являет собой весьма приятную даму.

Ниммё вновь задумался. Цунако никогда не была его любимой наложницей, и посещал он её обычно раз в две недели. Рождённый ею принц Мотоясу лишь в этом году стал совершеннолетним. Но возраст не представлялся препятствием, ибо император считал себя ещё полным сил и планировал править долго.

– Пожалуй, это неплохое предложение… – наконец, сказал он. – Спустя какое-то время я планирую составить завещание, где и назову имя наследника.

Татибана Удзикими полностью согласился с планами своего господина…

* * *

В тот вечер Удзикими задержался на службе. Наступил уже час Кабана, как к нему в кабинет пожаловал другой правый министр, Минамото Токива^[110], с которым Татибана поддерживал близкую дружбу.