Пацифист - Касим

и заниматься созданием вещей, к которым этому миру еще лет пятьдесят идти, то сильно ошиблись. В прошлой жизни я был филологом, при этом не самым лучшим, окончившим университет только благодаря привычке никогда не получать двойки и нежелания расстраивать родителей.

Я неплохо разбирался в литературе, на хорошем уровне знал французский и испанский, мог спокойно сочинить поэзию по местной системе Ши, Ци, Гэ, Цю и Фу или, если на наш язык, стихотворение, слово, песню, мелодию и поэму, чем не раз пользовался при знакомстве с молоденькими девушками. Вот только я знал ничего про инженерию, строительство, оружие, экономическую систему и прочее, что могло бы дать толчок местному прогрессу.

Даже знание истории родного мира, которую я достаточно хорошо помнил в силу образования, не давало определённых плюсов ведь одно дело знать про ткацкий станок Картрайта и когда он был изобретен, а другое — представлять как он работает. При этом я даже не мог понять — изобретен он местными или нет, ведь когда ради этого заглянул в мануфактуру, принадлежавшую моей семье, то не понял примитивные там стоят станки или нет. Да, там что-то двигалось, щелкало, стукало, постоянно бегали женщины, что-то крутили и нажимали, но для меня, бывшего жителя 21-го века с одной стороны это была дикая кустарщина, полностью сделанная из дерева с минимум металла, а с другой — чтобы разобраться в принципе работы стоявшего там станка мне пришлось пол часа пытать местного мастера.

Так что прогрессорством я заниматься зарекся и вместо этого стал пользоваться тем, в чем давно стал хорош — магией. Ведь даже не привнося бизнес брата что-то новое, я мог сделать много полезного.

Например полиграф.

Даже по канону я помнил что Тоф, благодаря сейсмочуствительности, могла чувствовать вибрации, которые создавались сердцебиением человека и понимать, когда человек лжет или нет. На первый взгляд такой метод казался не слишком надежным — любое волнение или эмоция могла вызвать учащение сердцебиения, из-за чего на той же Земле полиграфы отнюдь не считались достоверным методом.

Вот только вибрации, которые ощущала Тоф, а теперь чувствовал и я, были гораздо глубже… Это нельзя выразить словами, как нельзя рассказать слепому как выглядит красный цвет. Самой ближайшей аналогией будет падение капли на водяную гладь и происходящие за этим волнения.

Да, в идеальных условиях волнение от падения двух капель одного размера волнение будет одинаковым. А если одна из капель будет из ртути? Или золота? Или другого вещества? Волны все также будут расходится и, наверняка, будут одного размера, но их скорость, гребень, высота и многие другие параметры будут отличаться.

Так и я чувствовал эти самые отличия в волнах, создаваемых сердцебиением, и каким-то образом понимал, когда человек волновался, когда злился, а когда бессовестно лжет. Поэтому каждый мой с братом визит в наши фактории или к родам, с которыми семья Бейфонг вела совместный бизнес, заканчивался для не чистых на руку слуг и работников настоящим кошмаром.

Только за первый месяц мы узнали что один из наших доверенных торговцев спелся с одним из купцов в восточной части Царства и в отчетах завышал цены на закупленный там хлопок и шерсть, а разницу клал себе в карман. Каждый год он обкрадывал нас на целых 50 золотых монет, что было суммой, сравнимой с доходом одной ремесленной мастерской за десять лет.

Начавшиеся после этого проверки выявили столько нарушений, воровства и простой человеческой глупости и халатности, что Лао чуть не напился с горя. Стань это известно за переделами семьи, то остальные благородные рода нас просто бы заклевали, хотя у самих дела творились не лучше. Наверно единственное, что до этого позволяло семье Бейфонг богатеть и наращивать влияние, это то, что таких козлов была всего десятая часть от всех наших слуг, а занимаясь торговлей в этом средневековом мире мы получали 500, а то и 600-тисот процентную прибыль со многих сделок, которую даже особо наглым ворам было тяжело незаметно украсть.

Но не детектором лжи единым. Вместе с семьей Поппи, родом Гаян, мы построили и запустили в работу на окраине Гаолиня большой литейный цех, который начал выплавлять металл для армии Омашу. Здесь моя задача была проста — очистка металла.

Все дело в том, что для плавки железа требуются очень высокие температуры, без которых в металле остается большое количество примесей. В Стране Огня, как наиболее промышленно развитой и обладавшей сотнями потомственных мастеров-ремесленников, которые даже крохотной искрой могли накалить металл, этой проблемы не стояло, а в Царстве Земли приходилось идти на многочисленные ухищрения и уловки, чтобы хоть как-то получить чистую руду. Вот только результат был средним — по сравнению со сталью с архипелага производимая на материке была гораздо хрупче и мягче, от чего на поле боя чаще погибали простые солдаты Царства. Я же прекрасно чувствовал ту самую «грязь» и мог ее убрать, делая едва ли не идеально чистый металл.

Забавно, что мне даже не пришлось раскрывать тайну о магии металла, лишь сказав что я научился чувствовать «грязь» внутри руды и пообещав в будущем научить этому трюку других мастеров. Про то, что именно с помощью этих маленьких «грязевых частичек», которые есть в любом металле, кроме золота и платины, можно им управлять я промолчал.

Половину получаемой стали доставляли по тайному подземному пути, прорытому с помощью кротобарсуков, напрямую в Омашу, не давая об этом узнать посторонним, а оставшуюся продавали кузнецам в самом городе, чтобы отвести подозрения. Ведь если бы Народ Огня узнал что Гаолинь, а в частности Бейфонги, поставляют стратегический ресурс врагу, то вопрос действительности нашего нейтралитета и «стратегической невыгодности» встал бы очень остро.

Эта сделка позволила нашим семьям не только получить дополнительную статью дохода, но и несколько льгот от царского двора, который хорошо оценил новую сталь и ее вклад в текущую войну.

Кстати о ней…

— Лао, что-нибудь слышно из Ба Синг Се? — Спросил я, когда отсмеялся.

— Как раз за этим и пришел. — Ответил брат, выходя из под косяка и садясь рядом. — Только что пришло письмо от отца. Там он много рассказал о происходящем в городе.

— Прекрасно. — Улыбнулся я, отпив еще один глоток вина и откинувшись спиной назад, прямо на мягкие, набитые лучшим рисовым жмыхом, подушки. — Так что же произошло в главном для отстойнике идиотов и придурков, именуемом Царским Двором?

— Шай… — Выдохнул брат, устало проведя рукой по лицу. — Хотя ты прав. Отец тоже не слишком