Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

Престиж России в Африке в 1886 г. «продолжал держаться на той же высоте. Египтяне глубоко чтят Великую Северную Державу, и, по исторически сложившемуся у них убеждению, видят в ней единственную силу, могущую сломить Англию и избавить их страну от чужеземцев».

Что же касается коптских христиан, «потомков древних египтян, то преданность их России доказывается тем, что в истекшем году они через посредство своего вожака, Бутроса-пашу, обратились к нашей миссии в Египте с выражением горячего желания слиться с Русской Церковью. Убедительно просили исходатайствовать перед Императорским Правительством разрешение повергнуть к стопам Великого покровителя православного мира смиренное ходатайство принять их под свою руку. Оснований для того, чтобы сомневаться в том, что это – истинное стремление и патриарха Кирилла, и всего коптского народа нет».

Еще в одном месте в Африке, «среди абиссинцев, родственным нам по вере, Россия так же чтится высоко. Даже горцы тамошние, с ожесточением нападавшие на итальянцев, мечтают о более тесной связи с нами. Пребывание там того же вольного казака Ашинова и все те симпатии, встреченные им, наглядно доказывают, в какую сторону смотрит страна короля Иоанна [Йоханныса IV, правил 1871–1889]»[300].

В фокусе внимания А. И. Кояндера во время службы в Египте находилась деятельность Эвелина Бэринга (1841–1917), британского агента и генерального консула, фактического правителя Египта с 1883 по 1907 год.

«Египет, несмотря на помощь, оказанную ему Европой в 1885 г., – сообщал (05.01.1887) А. И. Кояндер, ссылаясь на беседу с российским комиссаром Кассы египетского государственного долга коллежским асессором князем Александром Константиновичем Мурузи, – продолжает жить дефицитами [бюджета]. И если державы не наведут порядок в финансах Египта, то он снова очутится в том же тяжелом финансовом положении, в котором находился до 1885 года. Необходим более строгий контроль над расходами»[301].

Справиться с ситуацией помог Э. Бэринг. Будучи блестящим администратором, человеком властным, деятельным и энергичным, представителем известной семьи банкиров, он смог все-таки не допустить банкротства Египта.

При нем, пишет А. И. Кояндер, Египет превратился в «страну хлопка» и поставщика этого сырья для британской текстильной промышленности. Вся торговля хлопком находилась в руках британцев. Другие отрасли сельского хозяйства практически не развивались. Британские чиновники занимали почти все ключевые посты в администрации Египта. Мустафа Фахми-паша, в то время министр юстиции и министр финансов, а впоследствии и глава правительства Египта (1891–1893, 1895–1908), во время службы там Эвелина Бэринга (он же лорд Кромер, с 1892 г.), «по характеру своему под стать хедиву», отличался покладистостью, и ни в чем Бэрингу не перечил. Сам же Бэринг активно высказывался за то, что «британское присутствие в Египте никак не должно быть ограничено по времени», и что страну эту надлежит колонизировать. Что англичане и сделали.

В 1887 г. Египет посетил наследный принц Италии. «Его Высочество Виктор-Эммануил, наследный принц итальянский, – доносил (05.02.1887) А. И. Кояндер, – только что покинул Египет, где пробыл около месяца. Итальянская колония в Египте, – сообщал наш дипломат, – весьма многочисленная» и в сфере торговли очень деятельная. «Для поездки в Верхний Египет хедив предоставил принцу один из своих пароходов. Через две недели принц вернулся, и, пробыв 4 дня в Каире, выехал в Палестину»[302].

Весной 1887 г., как следует из донесения А. И. Кояндера от 05.03.1887 г., в составе кабинета министров Египта произошли перестановки. «Министр внутренних дел, исполнявший также обязанности военного министра, Абд аль-Кадер Хильми-паша, был уволен … и заменен бывшим министром финансов Мустафой Фахми-пашой, место которого занял управляющий вакуфами Ахмад Заки-паша».

Абд аль-Кадер до работы в кабинете министров Нубара-паши являлся «последним египетским генерал-губернатором Судана, и на этом месте, – как указывал А. И. Кояндер, – приобрел репутацию деятельного и энергичного администратора. Говорят, – сообщал А. И. Кояндер, – что причиной его увольнения стало то, что он активно пользовался своим служебным положением для решения личных дел». Поговаривают и о том, что к увольнению его могли приложить руку и англичане. Действительно, «отношения с английским главнокомандующим египетских войск Фрэнсисом Гренфеллом-пашой у него не сложились, так как он не соглашался на новые сокращения египетских войск»[303].

7 апреля 1887 г., докладывал А. И. Кояндер, скончался Мухаммад Шариф-паша, видный египетский государственный деятель. «Еще в 1857 г. он был назначен впервые министром иностранных дел и с тех пор непрерывно находился у власти до 1884 года. Будучи тогда первым министром, воспротивился решению англичан покинуть Судан и подал в отставку. С тех пор находился не удел. Честно и прямо высказываясь против английской политики на берегах Нила, он являлся центром всего лучшего, что есть среди египтян, и надеждой всех тех, у кого сохранилась еще вера в светлое будущее Египта». Популярность среди местного населения «Шарифа-паши, сурового, но всегда справедливого человека, патриота в лучшем значении этого слова», была высокой[304].

Информируя Азиатский департамент МИД о членах правившего в Египте семейства, А. И. Кояндер, особое внимание уделял принцу Хасану-паше, брату хедива. Указывал, что он «пользовался большим расположением султана». И, находясь в мае месяце в Константинополе, был назначен его генерал-адъютантом. О назначении этом, отмечал А. И. Кояндер, принц не счел нужным сообщить хедиву. И Тауфик-паша, судя по всему, стал подозревать брата «в интригах против него в Константинополе»[305].

1887 год отметился одним интересным событием в египетско-суданских отношениях. «6 апреля, – говорится в депеше А. И Кояндера от 09.04.1887 г., – прибыли в Каир посланцы шейха Абдаллы, преемника махди. Привезли с собой три письма лжепророка: султану Османской империи, британской королеве Виктории и хедиву Египта».

В письме королеве Виктории, вскрытом здесь же, Абдалла, по слухам, заклинал «Ее Величество перейти в мусульманство и признать его истинным махди».

В послании хедиву лжепророк будто бы требовал, чтобы тот «признал его истинным махди, и взамен обещал дружбу. В противном случае грозил двинуть свои войска на Египет».

О содержании письма на имя султана неизвестно, так как «здесь его не вскрывали», и в запечатанном виде отправили в Константинополь[306].

Что касается положения дел в Судане, доносил (23.04.1887) А. И. Кояндер, то на днях «получено известие о столкновении близ Вади-Хальфа между египетскими войсками и отрядом махдистов в количестве 500 человек. Махдисты заняли расположенную в 30-ти километрах к югу от Вади-Хальфа деревушку Саррас. Египтяне выбили их оттуда. Был убит шейх, руководивший отрядом махдистов. Египтяне потеряли 40 человек».

Сражение при Саррасе «дает повод противникам английской оккупации Египта указывать на бесполезность дальнейшего пребывания здесь британской военной силы. Египетские войска