Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

Воины-волки, византийцы, русичи… Все они смотрели в сторону далёкого берега, очертания которого ещё даже не проступали на горизонте… Но они точно знали – берег есть, и с каждым плеском волн он всё ближе… Берег, где все они найдут покой, где не будет распрей, бесконечной борьбы за выживание и кровопролития…

…Смолкли последние слова, и над морем повисла тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды.

Аглая перевела взгляд на палубу. Марк Ласкарис, славный византийский катепан, лежал без движения. Глаза его были закрыты…

***

…Водоворот уносил его сознание всё дальше и дальше, увлекая в глубокую тёмную воронку… Разум цеплялся за слова песни, за незнакомую мелодию – единственное, что ещё связывало с окружающим реальным миром, уже дрожавшим в мареве небытия…

Воронка затягивала всё глубже, разевая тёмную беззубую пасть, обещая освободить от борьбы, от мучений, от бесконечной боли ожогов и ран, подарить покой и забвение…

Но разум, отчаянно уцепившись за последние слова, вдруг вынырнул из жадной воронки, вернув боль, промозглый холод и… бесконечную радость. Что-то тёплое плюхнулось рядом на жёсткие доски палубы, а через пару мгновений его лба коснулись мягкие губы…

…Она отрешённо опустилась на колени рядом с ним, беспомощно глядя на осунувшееся лицо, не решаясь прикоснуться и убедиться, что… всё кончено…

Её жизнь и её сердце давно и прочно были заняты другим человеком, но сейчас часть души и кусочек того самого сердца умирали, принося невероятную боль. Собравшись с силами, она наклонилась и прикоснулась губами к ещё тёплому лбу…

– Тебе не кажется, что прощальный поцелуй мог бы быть чуть ниже? – слабый голос заставил её вздрогнуть.

– Марк!!! – Аглая вскочила на ноги, сопровождаемая тихим смехом византийца, морщившегося от боли при малейшем движении.

Смерив «ожившего» катепана уничтожающим взглядом, она развернулась и умчалась на нос драккара.

– Dominus! Dominus!43… – мельтешил рядом лекарь, но Марк только беззлобно отмахивался.

Он не любил излишней суеты около себя, тем более сейчас, когда организм вдруг однозначно решил, что выживет.

– Что не так? – поинтересовался Майпранг, вставая у борта рядом с Аглаей.

– Я думала, он умер! А он… не умер!!! – выпалила женщина, прекрасно понимая, что несёт околесицу.

– Ну… прости его что ли, что он не умер! – усмехнулся вожак.

– Да ну тебя! – надулась Аглая. – Да ну вас всех!!!

Майпранг, внимательно на неё взглянув, обнял её за плечи и увёл на корму в шатёр:

– Отдыхай! Это приказ! ТЕБЕ силы тоже требуются!…

***

…Утро принесло новые заботы. Все были живы, многие – даже относительно здоровы, благодаря искусству лекаря и помощи Аглаи, удачно вспомнившей про припрятанные баночки с византийскими снадобьями. Проблема была в другом: запасы пресной воды подходили к концу, и предугадать это заранее было невозможно, поскольку пассажиров на драккаре сейчас значительно прибавилось.

Как назло, установилась ясная и маловетренная погода. Солнце жарило вовсю, а поставленный было парус практически сразу повис безжизненно-унылой тряпкой. Драккар шёл вперёд медленно – гребцы экономили силы, стараясь почаще меняться, причём, участвовали в этом процессе абсолютно все мужчины, способные держать вёсла в руках, за исключением, разве что, Марка, лекаря и мальчишки-русича, обожжённые руки которого ещё не до конца зажили.

Второй русич, крепкий мужик с проседью в тёмно-русых волосах и бороде и обветренным морщинистым лицом, сам подошёл к Майпрангу и предложил свою помощь, а за ним подтянулись и византийцы. Ратник продолжал угрюмо и недоверчиво коситься в сторону волков, но работу свою выполнял справно, ни с кем особо не препираясь. Сарматы тоже его не задевали – все сейчас в одной упряжке, всем нужно спокойно до берега добраться, а уж там выяснять – кто прав, кто виноват, коли будет охота!…

Аглаю, разумеется, за вёсла никто не пускал. Она, на пару со Скилуром, время от времени подменяла Богдана, чтобы дать тому передышку, а также занималась ранеными, кому ещё требовалась помощь.

К Марку она и близко не подходила, полностью поручив его заботам лекаря-византийца. Катепан попытался было сам пару раз завести разговор, но она так едко отшила его, что он стал обходить её стороной. Аглая и сама не могла толком объяснить причину своей обиды, но упорно продолжала дуться, и ни о каком примирении пока не шло даже речи…

… – Пресная вода на исходе, вожак! Сегодня продержимся, завтра к вечеру – ни капли…

Майпранг, стоящий рядом с Богданом на корме у рулевого вёсла, нахмурился.

– Плохо! – он взглядом отослал «докладчика». – Что, кормчий, делать будем? Островов, да ещё и с пресной водой, в Чёрном море мало. Один только знаю…

– И я его знаю, – усмехнулся водник. – Аккурат завтра к полудню и дойдём… Вот только, вожак, место это наше потайное, а у нас народу чужого полный корабль!

– Глаза завяжем! – безапелляционно заявил Майпранг. – Перед становищем на суше завязывали, и здесь завяжем!…

… Идея с завязанными глазами бурного восторга у «чужаков» не вызвала, но и возражать в открытую никто не стал – важнее до воды пресной добраться да дух перевести на твёрдой земле!

Запротестовал только Марк:

– Мне, выходит, тоже доверия нет???

– Почему? ТЕБЕ доверие есть, но тайны у всех имеются! – злорадно заявила Аглая, самолично завязывавшая катепану глаза.

– Тебе одной тайн не многовато??? – с досадой бросил он.

– Тайна не моя, а наша общая. Не передёргивай! – спокойно уточнила она. – Ты точно также поступил бы!

– Что-то я вас по дворцу своему с завязанными глазами не водил! – пробурчал византиец, но повязку снимать не стал…

***

…Остров, как всегда, встретил их белым до боли в глазах песком, буйной зеленью и тёплым ветром, доносящим ароматы трав и цветов. Воистину райский уголок! Оставалось только удивляться, что он по-прежнему оставался потайным для прочих мореходов.

Возможность отдохнуть была лучшей наградой измученным людям. Мужчины, пополнив запасы пресной воды, расположились прямо на берегу, а Аглая, вспомнив про водопад в глубине леса, потихоньку улизнула подальше от любопытных глаз, чтобы мало-мальски привести себя в порядок. Стоило ли говорить, какие сложности вставали перед ней во время многодневного путешествия в мужском обществе!…

Немного поплутав, она отыскала знакомую поляну и поначалу полюбовалась струями прозрачной воды, ниспадавшими с небольшой высоты и окружёнными мириадами сверкающих в рассеянных солнечных лучах мельчайших брызг. Воровато оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, она разделась и с наслаждением плюхнулась в прогретую воду мелкого озерка. Побултыхавшись, сосредоточенно изображая плавание, Аглая приблизилась к водопаду и выпрямилась под его струями, переливающимися всеми цветами радуги…

…От неожиданного прикосновения она чуть не заорала благим матом, но в ту же секунду была крепко прижата спиной к разгорячённому мужскому телу, а крик