Армия Римской империи в начале новой эры - Грэм Уэбстер

согласно воинской науке, лучшие части, как правило, располагались в центре, а более слабые – на флангах. Однажды утром Сципион велел подать себе завтрак до рассвета, а затем легкой конницей атаковал врага. Гасдрубал с ужасом обнаружил, что римляне изменили боевой порядок, и легионеры заняли свои места на флангах. Сципион долго затягивал начало боевых действий и, применив подобную тактику, вымотал карфагенян. По условленному сигналу легионеры совершили сложный маневр и одновременно обошли противника с обоих флангов, подавив сопротивление его слабых частей. В то время как наиболее боеспособные части Гасдрубала в центре не могли прийти им на помощь и были разгромлены фланговыми ударами легионеров. Сципион не раз применил эту тактику, в частности, против войск Гасдрубала и царя Западной Нумидии Сифакса в битве на Великих Равнинах (Сук-эль-Хемис) в Северной Африке. Теперь Сципион был готов встретиться с великим Ганнибалом, и решающая битва состоялась при Заме. Исход ее решила конница Сципиона; битва была выиграна, и Ганнибал бежал.

Ужасные годы Второй Пунической войны произвели на римлян такое же впечатление, как Дюнкерк на Британию. В самый тяжелый час Рим не дрогнул, но с поразительной стойкостью и силой духа продолжал бороться. Суровые невзгоды, как и в Британии, сплотили всех граждан вокруг общего дела. Но в следующем столетии не случилось серьезных национальных испытаний. Провинции Востока упали, как перезревший плод, в руки Рима, и военные действия вели в основном союзники. Тем не менее все больше провинций начинали испытывать потребность в постоянной армии, которая должна была бы состоять, по крайней мере, из 8 легионов. Эта постоянная военная служба в отдаленных областях давала большие возможности любому, кто намеревался стать профессиональным солдатом. Таким человеком был Спурий Лигустин, сабинянин, который, согласно Ливию, так рассказывает о себе: «Мой отец оставил мне один акр земли [югер, несомненно, был меньше, чем того требовала норма, и Лигустина можно, строго говоря, считать представителем пролетариата] и небольшую хижину, в которой я был рожден, и вырос, и до сего дня ей владею… Я стал солдатом в консульство Публия Сульпиция и Гая Аурелия [200 г. до н. э.]. В армии, которую отправили в Македонию на войну с царем Филиппом, я прослужил два года рядовым. На третий год войны за мою храбрость Тит Квинкций Фламинин сделал меня центурионом 10-го манипула гастатов. После поражения Филиппа и македонцев, когда нас вернули в Италию и сразу же распустили, я отправился в Испанию добровольцем с консулом Марком Порцием [195 г. до н. э.]… Командующий счел меня достойным быть назначенным центурионом первой центурии гастатов. В третий раз я вновь вызвался быть добровольцем в армии, которую послали против этолийцев и царя Антиоха [191 г. до н. э.]… Маний Ацилий I присвоил мне звание центуриона 1-й центурии первой боевой линии [primus prin-ceps prioris centurie]… Когда царь Антиох был изгнан и это-лийцы разбиты, мы вернулись в Италию; и дважды после этого я участвовал в кампаниях, каждый раз служа в легионе по году. Затем дважды я принимал участие в кампаниях в Испании… [180 г. и 181 г. до н. э.]. Флакк вернул меня домой вместе с другими людьми из провинции, заслужившими чести вследствие проявленной ими отваги участвовать в его триумфе… Четыре раза на протяжении нескольких лет я получал звание главного центуриона [primus pilus]; 34 раза меня награждали за храбрость. Я получил 6 гражданских венков. Я служил в армии 22 года, и мне теперь больше 50 лет…» В это время никто моложе 51 года не освобождался от военной службы. Лигустин был назначен главным центурионом I легиона, и те, кто был недоволен зачислением на военную службу, не стали подавать свои прошения.

Таким добровольцам, особенно если они были опытными солдатами, явно оказывали предпочтение перед новобранцами. Поэтому был сохранен принцип добровольного зачисления на службу в армию. По мере того как все больше стран Востока переходили под контроль Рима, с неизбежностью должно было расти число граждан, занятых коммерческой деятельностью. Соответственно обострялась проблема обязательного призыва в армию. Рим не мог больше полагаться на регулярное пополнение легионов за счет простых сельских жителей. Служба в Испании во II в. была особенно непопулярна. Постоянно случавшиеся местные восстания и войны, некомпетентность правителей Рима и острая нехватка солдат усугубляли ситуацию. В 152 г. до н. э. народное недовольство в Риме привело к тому, что старый обычай вербовки в армию был видоизменен, и людей выбирали путем жеребьевки на ограниченный срок военной службы в шесть лет. Однако новое правило предусматривало, что людей, прослуживших шесть лет в Испании и вернувшихся в Италию, могли призвать повторно. Это объяснялось тем, что обязательный срок военной службы был 16 лет. Еще одним следствием произошедших изменений было пополнение армии за счет войск союзников Рима. Когда в 133 г. до н. э. Сципион Эмилиан взял после длительной осады город Нуманцию, две трети его войска составляли иберийские вспомогательные части. На Востоке решающая битва при Пидне в 168 г. до н. э., которой завершилась 3-я Македонская война, была, возможно, выиграна союзниками. Их части на слонах смяли левый фланг войска царя Персея, благодаря этому легионеры обошли македонскую фалангу, вклинились в ее ряды и разгромили ее.

Экспансия Рима на заморских территориях имела серьезные последствия для граждан высших классов. Появилась возможность обогатиться посредством торговли, которая, как считают современные римляне, оказала разлагающее воздействие на высокие правила морали и простой образ жизни. Коррупция под многими личинами постепенно проникла в их ряды, и все труднее стало находить опытное военное руководство. Иностранные державы перестали верить в беспристрастность римского правосудия. Высокомерие и надменность римских магистратов, даже в Италии, стала притчей во языцех. И на далекой периферии акты жестокости потрясали людей, казалось бы уже привыкших к жестокости.

Трудности, с которыми столкнулся Рим при вербовке граждан на военную службу, отражены в попытке Гракхов осуществить аграрную реформу. Сокращалось количество мелких землевладельцев, они беднели, и их имущественный ценз не позволял им служить в римской армии. Ситуация ухудшалась еще и тем, что молодые здоровые мужчины, уходя на военную службу, на длительное время оставляли свои хозяйства, а их семьи переезжали в Рим и пополняли собой ряды пролетариата. Во многих областях небольшие фермерские хозяйства объединяли в большие поместья, и крупные землевладельцы считали более выгодным для себя пахотные земли превращать в пастбища. Образовался новый класс земельных собственников, которые богатели по мере того, как владычество Рима распространялось на Восток. Свои вновь накопленные капиталы они использовали для приобретения земли, покупки сельскохозяйственного оборудования и дешевых рабов, имевшихся в избытке. Гракхи попытались исправить подобную ситуацию путем предоставления земельных участков римской бедноте; они также считали