Долой девчонку-повелительницу - Гарт Никс

сравнению с главным – Ким мог читать. Он знал, что родители его не найдут, потому что они засыпали, едва погасив свет. Они вставали с первыми петухами, весь день трудились на ферме и к вечеру просто валились с ног.

Ким только что дочитал пятую главу «Волшебника Земноморья»[3] и с большой неохотой заставил себя отложить шестую на завтра. Он выключил свет и уже хотел выйти из шкафа, когда услышал шорох. Сначала Ким решил, что это опоссум – зверьки иногда забирались на крышу фермы и шуршали там, – но потом понял, что это кто-то осторожно закрыл дверь и тихо, на цыпочках идет по коридору мимо его комнаты.

Послушав, Ким догадался, что это Эйла: на ее левой тапочке отставала подошва и слегка шаркала по полу. Странно, Эйла никогда не ходила по ночам. По крайней мере раньше. Ким тихонько приоткрыл свою дверь, выглянул в коридор и увидел, как закрылась дверь черного хода.

Он побежал на кухню и поглядел в окно. Взошла луна, точнее, тонкий месяц, от которого исходило мало света, но небо было ясным, а звезды – яркими. Ким заметил силуэт, который двигался через лужайку за домом.

Это была Эйла, и в руках она несла шар – или Астер, как она его называла. Ким не разглядел, по-прежнему ли шар похож на баскетбольный мяч, но, по крайней мере, он не светился как тогда, на озере.

Ким выскользнул из дома через дверь кухни и направился за сестрой, даже не надев ботинки. И это было ошибкой. Он убедился в этом, едва миновав лужайку и наступив на острый камень. Пришлось даже остановиться и ощупать палец. Было очень больно, но кожа оказалась цела.

За это время Эйла ушла вперед, и когда Ким снова оглянулся, то не различил ее фигуры в темноте. Он постоял послушал и ничего не уловил. Вернее, различил шорох опоссумов на крыше и топоток кого-то мелкого на лужайке – наверное, это был барсук, – но тихих крадущихся шагов слышно не было.

Он уже хотел признать свое поражение и вернуться в дом, как вдруг краем глаза заметил слабый свет. Не от уличных фонарей внизу холма и не от больших фонарей по периметру исследовательского центра в пятидесяти ярдах[4] от фермы, которые, сколько Ким себя помнил, уютно мерцали сквозь деревья. Этот свет был ближе. Возле большого эвкалипта, где ограда делала поворот, – он хранил там свои книги.

Ким повернулся и медленно пошел на свет, старательно выбирая место, куда поставить ногу. Он хорошо знал эту тропу между невысокими деревьями, которые росли вдоль ограды, где ветви эвкалиптов, густо покрытые листьями, закрывали небо.

Светился, наверное, шар. Вернее, мерцал, быстро пульсируя. Ким подкрался ближе, прищурился. Эйла держала шар над головой и слегка наклоняла его вперед, светя им на землю перед собой.

Ким понял, что она освещает большой муравейник. Холмик красной земли доходил Эйле до пояса, а его подземные ходы, наверное, петляли далеко во все стороны. Красные муравьи были большие и кусачие, но не доставляли беспокойства, если не наступать на их муравейник.

А Эйла стояла сейчас именно на нем, хотя и с краю.

Ким бросился к сестре, но налетел на острую палку и дальше прыгал, потирая большой палец ноги и чувствуя, что потекла кровь. В нескольких футах[5] от Эйлы он остановился. Ему не хотелось, чтобы его кусали. Такое уже случалось с ним пару раз, и он знал, как это больно. А если человека покусал не один муравей, а два или больше, то даже взрослый мог загреметь в больницу на несколько недель.

– Эйла! Слезай оттуда! Ты же знаешь, что муравьи кусаются.

– Сейчас не будут, – ответила та. Она не показывала своих эмоций, и, как обычно, Киму было сложно понять, что у нее на уме, но она явно ничего не боялась. – Они не укусят, пока их изучает Астер.

Ким еще раз осмотрел свой кровоточащий палец и поглядел на землю. Сотни, если не тысячи муравьев устремлялись к Эйле, но откатывались, словно волна от берега, так и не дойдя до пальцев ног. Другие муравьи выбегали из нор и напирали на первых, но тоже либо не хотели, либо не могли приблизиться к девочке. Стоило им оказаться на границе светового круга от шара, который Эйла держала в руках, как они поворачивали назад и разбегались в темноту, подальше от пульсирующего света.

Свет тревожил и Кима. Он чем-то напоминал мягкую, не слишком навязчивую версию тех щупалец, которые пытались проникнуть ему в голову. Ким прикрыл глаза, протянул руку и, не сходя с места, ухватил Эйлу за локоть. Но она оттолкнула его:

– Нет! Астер нужно еще время.

– Для чего? – спросил Ким. Он отпустил Эйлу, чтобы не упасть, и отступил на два шага назад. За пределами светового круга он чувствовал себя лучше.

– Я же сказала тебе, она изучает муравьев. Смотрит, какие они внутри, как взаимодействуют друг с другом, как работают их тела.

– Зачем?

– Она получает знания, – пояснила Эйла. – Информацию. Астер хочет знать, как устроен наш мир, весь, от простейших форм до самых сложных.

– Но почему сейчас? Почему ночью? – спросил Ким. – Ты же должна спать.

– Ты тоже, – заметила Эйла, не отвечая на вопрос брата.

– Ну, Эйла, пошли!

– Я помогаю моей подруге учиться, – огрызнулась Эйла. – Можешь ты это понять?

Ким не знал, что ответить. Он боялся шара, этой Астер. Шар испускал свет, и муравьи поворачивали назад, как будто кто-то приказывал им возвращаться…

Неожиданно свет перестал пульсировать и медленно погас.

Эйла опустила шар. Некоторое время он еще слабо светился, но через пару секунд потух и снова стал выглядеть старым баскетбольным мячом.

– Кажется, на данный момент Астер узнала достаточно, – заявила Эйла.

И пошла назад, к дому.

Ким шел за сестрой, внимательно следя за каждым ее шагом. Он заметил, что она понесла шар к себе в комнату. Значит, найти его будет нетрудно. Ким решил, что завтра же возьмет у Бенни сачок и с помощью подруги или без выловит этот шар, отнесет его к озеру, зайдет с ним как можно дальше в воду и закинет его на глубину.

Обильно смазав порезанный палец антисептиком, Ким лег в кровать. Но долго не мог заснуть, хотя и устал. Стоило ему закрыть глаза, как перед ними начинал пульсировать светящийся шар, кишащие муравьи наползали друг на друга и вдруг поворачивали, точно наткнувшись на стену, а сверху на них глядело завороженное лицо его сестры.