Тайна цветущего папоротника, или Каникулы в Пузырьково - Надежда Александровна Рачкова

что уже дважды за сегодня у меня случился солнечный удар. А интересно, это на ум сильно влияет, а то мне ещё математику сдавать». Мысли крутились и вертелись, не желая выстраиваться в стройные ряды. «Нужно идти побыстрее, а то опоздаю на встречу с Костей. И с Ядвигой хотелось бы ещё успеть поговорить – у меня к ней много вопросов накопилось».

Впереди показался перекрёсток. Я остановилась, вспоминая, куда идти дальше.

– Мальвина?

Повернулась. Недалеко от меня стояла Ядвига. Утончённая, спокойная, красивая.

– О, а я как раз про вас сейчас вспоминала.

Женщина с мягкой улыбкой посмотрела на мои босые ноги, все в песке и траве. Перевела взгляд на лицо.

«У-у-упс, я его так и не вымыла после Манькиных поисков. Но, кажется, Ядвига довольна моим внешним видом – это видно по её глазам».

«Как провела время?»

Я понимала, что это голос моей тётки, но губы у неё не шевелились.

«Это ещё один солнечный удар, что ли? Прощай, мечты о хорошем аттестате».

«Я говорю с тобой мысленно. Ты меня хорошо понимаешь? Летать пробовала?» – услышала я голос в своей голове.

– Да, я вас слышу. Летать? Показалось, что да. У меня солнечный удар?

– Конечно нет, Мальвина. Ты просто самая обыкновенная потомственная ведьма.

– Самая обыкновенная? Ну да, конечно. Все же ведьмы, вот и я самая обыкновенная.

«Вы издеваетесь надо мной? Это такая шутка, да?»

– Ни капельки не издеваюсь. Пойдём до речки, я обещала Нюре зайти за козьим молоком. По дороге тебе всё расскажу.

– У меня и вопросов, кстати, много накопилось.

– И на вопросы все тоже отвечу.

– Тогда спрашиваю сразу. Почему все так таинственно перемигиваются, перешёптываются и прочее?

– Потому что все знают, кто ты и что должна сделать.

– Все, кроме меня?

– Совершенно верно.

– Весело получается. Без меня меня женили. Всё решили, а я даже и не в курсе.

– Внутреннему «Я» сопротивляться совершенно бесполезно. А насчёт женитьбы… Совсем забыла. Спасибо за помощь с Манькой. Она счастлива.

– А вы откуда знаете?

– Костя прибегал. Искал тебя. От него я и узнала все ваши приключения. Баба Катя у нас старейшина. Спорить с ней обычно бесполезно. Если уж решила что-то, то так и сделает. А тут даже она сдалась, уж так душевно Костя всю эту историю Манькиной любви рассказал, что теперь никто насильно свинью замуж выдавать не будет.

– Чудныме здесь все какие-то.

– Конечно. Так и должно быть. Не обыкновенные люди же.

Глава 11. Метка

– Началось это всё уже очень давно, – вздохнув и глядя куда-то вдаль, задумчиво произнесла Ядвига. – Тех, кто ведал, всегда было не так и много.

– Тех, кто ведал? – переспросила я, и мои глаза округлились от внезапной догадки. – Ведьм?

– Ну да, – с лёгкой улыбкой кивнула она. – Таких, как мы.

– А вы… – я нерешительно протянула руку, указывая на неё, и прошептала —…что ли, тоже ведьма?

– Да, и я тоже.

– И… – Дыхание перехватило от внезапного изумления. – Я такая же, как вы?

– Конечно, милая. – Ядвига ласково положила руку мне на плечо, её голос звучал уверенно и ободряюще. – Ты же Мальвина.

– А Мальвина – это не с Буратино, что ли, связано?

– Конечно нет, – Ядвига покачала головой, продолжила терпеливо рассказывать дальше.

– Твоё имя – это особая метка, которая даётся ребёнку при рождении, если у него были замечены, выражаясь твоим языком, чудны́е способности…

– Интересно как. Продолжайте, пожалуйста. – Я приостановилась и хлопнула себя рукой по лбу. – Ой, подождите! Выходит, что вы тоже помеченная?

– Ну а как ты думаешь, почему я Ядвига?

– Ваше имя мне сразу понравилось, ещё до знакомства. А что я при рождении натворила?

– Ты родилась с огненно-рыжими волосами. Это был первый знак. Стали присматриваться. Ты не плакала, а когда что-то нужно было, то просто выводила что-то протяжное, словно песню пела.

– А можно подробнее? Я же не одна на свете с таким цветом волос. Тянула песню?

– Да, что-то похожее. А по поводу цвета волос – так уж повелось, что все ведьмы рыжие. Об этом и в книгах пишут, и фильмы снимают. Но цвет волос – совсем не основной признак, это ещё ни о чём не говорит. И пение вместо плача не даёт никакой гарантии, что ребёнок обладает каким-то даром. У тебя, кроме этих двух пунктов, был ещё один. Самый важный.

– Какой?

– Ты немного летала, – сказала она просто, а её глаза внимательно следили за мной.

– Немного? Летала? При рождении? Прямо по-настоящему? Это как? Как сейчас воздух под подошвами немного почувствовала? – Я машинально посмотрела на свои ноги.

– По-настоящему. Как пуповину перерезали, так к потолку и поднялась. Акушерка потом к психиатру обращалась. Решила, что переработала.

– О, так я с младенчества людей доводила? Представляю себе. Родилась рыжая девочка, которая сначала спела песню, а потом полетала над головами всех присутствующих. – Я засмеялась, но тут же нахмурилась. – А почему мне раньше про эту историю никто не рассказал?

– Так в том-то и дело. – Ядвига вздохнула, её голос стал серьёзнее. – Твои способности наблюдались буквально один день после рождения. И всё. Мы с твоими родителями долго думали, как поступить в этой ситуации. Решили пометить тебя именем и внимательно наблюдать за тобой. Надеялись, что при взрослении твои способности снова проявят себя.

– Родители тоже в теме?

– Конечно! – она улыбнулась. – А ты думаешь, что они тебя просто так отпустили одну ко мне?

– Я думала, что это за мои косяки: за поведение, за двойки. – Я потупила взгляд, и голос стал виноватым.

– Тут ты немного права. Твои родители написали мне про двойки. Это тоже было важно.

– О, так это тоже знак?

– Нет, конечно, – Ядвига покачала головой. – Двойки у тебя самые обыкновенные, честно тобой заработанные. Я про другое. Помнишь, что ты с учителем сделала? Ну с тем, который тебе эти двойки поставил?

– Ничего я с ним не сделала… – Я замялась и произнесла с сомнением: – Или сделала?

– А почему он уехал? – напомнила Ядвига, приподняв бровь.

– Сказали, что заболел. Долго лечился, а потом уехал восстанавливать здоровье в санаторий. – Я пожала плечами.

– Вспоминай, – настаивала Ядвига мягко.

– Да вроде ничего такого. Ну, может, ослом обозвала… – пробормотала я, глядя в сторону.

– А конкретнее?

Я на какое-то время задумалась, вспоминая этот не очень приятный для меня момент.

Вячеслав Петрович в тот день вывел мне двойку по математике. До сих пор помню каждое его слово: «Василькова, как ты жить дальше будешь? Ты же ни одной задачи решить не можешь, до сих пор в таблице умножения путаешься».