Амурский плацдарм Ерофея Хабарова - Михаил Старчиков

– Да, я совсем забыл об этом! – с жаром сказал Сюанье. – Моё намерение заключить с ней брак не только не исчезло, но ещё более окрепло!

На этот раз юноша действительно не лгал своему «благодетелю». Увидев однажды на дворцовой церемонии родственницу Сонготу, он влюбился в неё с первого взгляда. Красивая и умная девушка была старше правителя Поднебесной на два года, но, похоже, отвечала ему полной взаимностью.

– При рождении ей дали имя «Сохраняющая любовь»! – продолжил Сонготу. – Можете не сомневаться, Сяо Чэн подарит море наслаждения мужу и господину! Жаль, что у меня самого нет дочери, чтобы предложить её вам!

Князь действительно готов был многое предложить своему племяннику. Теперь он наконец обретал всё: доступ к государственной казне, безграничную власть и возможность беспрепятственно реализовать самые смелые мечты.

«Я, и только я, буду истинным императором! – думал он, изображая лицемерную улыбку. – Простак Сюанье станет лишь жалкой марионеткой в моих руках! Уже сейчас он предпочитает охоту на тигров всем иным своим обязанностям!»

Правитель Поднебесной и впрямь с малых лет проводил очень много времени в лесах и полях, преследуя с любимыми собаками диких зверей и птиц. Однако Сонготу даже не догадывался об истинной причине такого поведения своего воспитанника. Дело в том, что для него это была единственная возможность остаться наедине со своими мыслями.

«Сейчас мне нужна твёрдая опора при дворе! – снова и снова решал Сюанье, как ему стоит поступить дальше. – Ведь большинство моих придворных – лютые волки, которые прячут клыки под маской внешнего приличия! Если я вдруг объявлю им, что решил следовать самостоятельным курсом, то просто могу не дожить до следующего утра!»

Для таких мыслей у него имелись достаточно веские основания. До сих пор он не знал, от чего именно безвременно скончался его отец. Фулинь очень страдал перед смертью, и никто точно не знал причин внезапно поразившей его болезни.

– Его отравили! – тихонько сказал однажды наследному принцу Мэй Хи, их старый врач. – Я уверен в этом, мой мальчик! Твой отец ни на что не жаловался, и вдруг в один прекрасный день стал терять все жизненные силы! Увы, мне неизвестны противоядия от всех изобретённых людьми смертельных снадобий! Я постараюсь облегчить его страдания, но не смогу спасти императора!

В этот момент Сюанье показалось, что ковёр на стене напротив шевельнулся. Быстро подбежав к нему, он отдёрнул его, но не увидел за тканью ничего, кроме уходящего вдаль бесконечного коридора.

На следующий день наследнику китайского престола вдруг принесли печальную весть. Как и следовало предполагать, её сообщил князь Обой, изобразив на лице притворную печаль.

– Ваш придворный врач скончался! – сказал он. – К сожалению, Мэй Хи был уже слишком стар! Хотя, должен признаться, он очень много знал! Я имею в виду, в медицине!

Сюанье прекрасно понял, что именно хотел сказать ему могущественный вельможа. В его словах принц почувствовал неприкрытую угрозу и опасность, которая угрожала лично ему.

Спустя три дня после этого разговора старый император умер, и на престол империи взошёл его любимый сын. Фулинь не пришёл в сознание и потому ничего не успел сказать своему наследнику.

«Я постараюсь не повторить твою судьбу, отец! – сказал Сюанье, не разжимая губ. – И я обязательно отомщу за тебя, если сумею узнать имена убийц!»

Прошло время, и он расправился с Обоем с помощью своего дяди, князя Сонготу. Перед юным Сыном Неба и по праву принадлежащим ему троном оказался новый узурпатор, не желавший ни с кем делиться властью.

Сюанье снова нужно было соблюдать предельную осторожность, тщательно скрывая свои сокровенные мысли даже от самых близких людей. Потому для всех он превратился в праздного гуляку и страстного любителя охоты.

Владетель Поднебесной не стал отказываться от брака с родственницей Сонготу. Впрочем, юная девушка действительно была очень хороша собой и кротка нравом.

Могущественный князь даже не подозревал, что каждый раз, убивая очередного тигра, его племянник представляет перед собой постепенно ставшего ненавистным ему дядю.

– Я рискну злоупотребить вашим терпением! – вкрадчиво произнёс Сонготу. – Мне хотелось бы услышать мнение императора по поводу наших западных соседей!

– Что вы имеете в виду? – живо обернулся молодой император, с трудом скрывая интерес. – Наверное, дикие джунгарские племена опять беспокоят нас набегами?

Словно взглянув на племянника другими глазами, князь внезапно почувствовал происшедшую с ним перемену.

– Нет, ваше величество! – сказал Сонготу. – Я говорю о народе, который называет себя «русские»! Это белые люди, приходящие к нашим западным границам! Они строят свои крепости на землях, которые по праву должны принадлежать нам! Их всё больше и больше у реки Чёрного дракона!^[4]

Пожав плечами, Сюанье снова присел на богато изукрашенное тончайшей резьбой кресло.

– Так сбросьте в её воды этих «белых обезьян»! – сказал он, внезапно улыбнувшись. – Ведь они же не умеют плавать, как рыбы!

– Не всё так просто! Эти русские очень хорошие воины и умеют драться с отчаянием обречённых! Мне кажется, что пора показать им нашу силу!

Раздражённо сцепив в замок кисти рук, молодой император вдруг перестал смеяться.

– Меня больше беспокоят события внутри страны! – сказал он, не сводя горящих глаз с лица дяди. – Если не ошибаюсь, князья-данники У Саньгуй, Шан Кэси и Гэн Цзинчжун готовят армии для большой войны! Вот и разберитесь, как нам стоит поступать дальше! Вы ведь мой главный советник, если я не ошибаюсь?