Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган

Схема этих укреплений показалась бы знакомой любому военному инженеру XVIII века: «параллели», соединенные крытыми ходами[318], однако симметрия быстро исчезала, поскольку солдаты часто оставляли траншеи, если им грозило затопление или они оказывались уязвимыми для вражеского обстрела. И конечно, во время боя они могли быть захвачены противником. Новые окопы рыли, чтобы «улучшить» позиции или заменить старые, из которых пришлось отступить. Вспомогательные линии и ходы сообщения становились новой передовой. После успешного наступления вся система траншей оставалась в тылу – зачастую ненадолго, пока на этом участке перевес не окажется на стороне противника. Западный фронт, как покажут первые аэрофотосъемки, быстро превратился в лабиринт сдвоенных ходов и тупиков, среди которых легко можно было заблудиться – иногда целым взводом. Проводники, знавшие географию траншей, обязательно сопровождали свежие подразделения, когда батальоны сменяли друг друга на передовой. Этой же цели служили таблички, указывающие на самые надежные траншеи и руины человеческого жилья, где можно было укрыться. Зимой 1914/15 года на Ипрском выступе сохранялись остатки строений, которым британские солдаты – «томми» – давали такие названия, как «Трамвайный вагон», «Ферма Баттерси», «Приют бродяги», «Яблочная вилла», «Погреба белой лошади», «Канзасский крест», «Кукольный домик»[319].

Британцы, торопившиеся к Ипру в октябре 1914 года, чтобы блокировать разрыв на Западном фронте, зарывались в землю при первой же возможности, причем как можно глубже. Одиночные ячейки – солдат мог выкопать себе такое укрытие за полчаса – затем соединялись одна с другой, превращаясь в окопы и траншеи[320]. Но чаще первым укрытием служили уже имеющийся ров или дренажная канава, хотя, если ее углубляли или начинался дождь, такое импровизированное укрытие заполнялось водой и находиться там можно было только в одном случае – если ничего иного нет. Иногда оно и вовсе становилось непригодным – в такой ситуации, например, в октябре 1914 года оказался 2-й Королевский уэльский стрелковый батальон, стоявший южнее Ипра. «Вдоль дорог и большинства полей тянутся глубокие канавы… почва в основном глинистая и песчаная. Командиры рот отправили своих людей рыть окопы, оставив группы прикрытия [удерживающие фронт против немцев]… [роты] C и D копают поперечные траншеи отделениями… [рота] А работает взводами… [рота] В роет вспомогательную траншею, оставив в ней один взвод. Остальные три взвода углубили своими малыми лопатами сухую канаву, укрепленную ивовыми прутьями»[321]. В декабре в соседнем секторе эти солдаты захватили похожий участок местности. «Двадцать четыре часа было только одно – дождь, дождь, дождь. Началось зимнее половодье, и канава превратилась в бурный ручей, впадавший в реку; оказалось, что это была одна из главных дренажных канав в этой низменной местности. Бруствер обрушился справа и слева; по дну превращенной в траншею канавы бежал быстрый поток, и в тот же день ее пришлось оставить». С помощью служащих инженерного подразделения, использовав бревна, доставленные с местной лесопилки, траншею в конечном счете укрепили и приподняли над уровнем воды. «[Бревна] приходилось вбивать в поток грязи… люди работали по колено в воде… на расстоянии крика от врага. Через две недели упорного труда получилась сухая траншея с дном выше уровня, на который вода обычно поднималась во время половодья. <…> В 1917 году она все еще оставалась самой сухой траншеей в этом секторе»[322].

Такая долговечность необычна. Несмотря на то что Западный фронт стабилизировался, лишь немногие траншеи сохранились в первоначальном виде с 1914 до 1917 года. Эпизод со стрелковым подразделением, в январе 1915-го, занимавшим позиции у реки Лис к югу от Ипра, дает представление о причинах:

…Вода в Лисе продолжала подниматься, поэтому было решено оставить траншеи и насыпать бруствер. Работы начались сегодня [25 января]… В местности, где грунтовые воды находятся так близко к поверхности, часто бывает трудно найти достаточно плотную землю для заполнения мешков, и следующие несколько недель батальон выбивался из сил, сооружая брустверы из жидкой грязи. Деревянные каркасы для них инженеры разделили на секции. Эти секции заполнялись большими вязанками хвороста, листами ржавого железа и бесчисленными мешками с песком, которые каждую ночь доставляли специальные группы. <…> Слева от позиций батальона обнаружилась впадина, в которую можно было отвести воду из большей части траншей. <…> Одновременно с насыпанием брустверов и обустройством траншей натягивали колючую проволоку… со временем вдоль всей передовой протянулись ее линии шириной в несколько метров, укрепленные на столбах. До окончания работ, несколько недель, отдельные участки не соединялись. Чтобы пройти вдоль фронта роты, приходилось преодолевать открытые промежутки – прыгать и бежать под огнем немецких снайперов, от пуль которых погибло больше всего людей в первые месяцы года[323].

И все-таки постепенно такие подразделения, как 2-й Королевский уэльский стрелковый батальон, превратили британский сектор фронта в хорошо укрепленную и относительно пригодную для жилья линию. Немцы, которые при отступлении от Марны сами выбирали себе позиции, оставляя влажные, низинные и открытые участки неприятелю, оказались в более выгодном положении. У них имелась продуманная стратегия строительства полевых укреплений, о чем докладывали командиры французских подразделений, вынужденные остановить наступление. 13 сентября Франше д’Эспере в своем вечернем донесении Жоффру в Генеральный штаб сообщил, что 5-я армия столкнулась с новым явлением – организованной системой траншей, тянувшихся в обе стороны от Реймса, и эти траншеи авангард не мог ни обойти, ни преодолеть. В течение нескольких следующих дней такие же рапорты отправили и командующие другими армиями. 15 сентября Фош сообщал, что продвижение его 9-й армии остановлено линией траншей, протянувшихся от фланга 5-й. 16 сентября командующий 3-й армией Морис Саррайль доложил о продолжительном столкновении с врагом, который «…окружил Верден сетью траншей»[324]. Взять их приступом пехота не смогла. Справа от Саррайля была 6-я армия. Командующий ею генерал Ноэль де Кастельно в тот же день сообщил о непрерывной линии окопов, обойти которую не представлялось возможным, а 17 сентября командующий 1-й армией Огюст Дюбайль сообщил, что его передовые позиции пересекает сплошная линия обороны, для строительства которой немцы привлекли местных жителей. Таким образом, от Реймса до границы со Швейцарией немцы уже успели выполнить приказ Мольтке от 10 сентября «окопаться и удерживать» позиции, занятые после отступления от Марны, тогда как к северу от Эны до самого Ла-Манша линия траншей появлялась постепенно, короткими участками, присоединявшимися один к другому. Последний этап «Бега к морю» завершился углублением канав, выкапыванием блиндажей, откачиванием воды и плотницкими работами, как описывали офицеры 2-го Королевского уэльского стрелкового батальона – под огнем противника, укрепившегося в более высоких и сухих местах, на гряде холмов, подступающих к Ипру и его окрестностям с юга.

Британцы, усвоившие опыт недавней войны в Южной Африке – там буры преподали им урок в боях у рек Моддер и Тугела, показав, как