Джон Сильвер. Возвращение на остров Сокровищ - Эдвард Чупак

Я сказал докторишке, что Пью погиб. Тот не удивился — должно быть, их чаепитие уже состоялось. Будь это так, и будь я расположен к Ливси, посоветовал бы ему проверить карманы на предмет кражи часов.

Джим сказал ему, что мы подстрелили Трелони. Доктор направил на меня костлявый палец, потряс головой и склянкой с известью. Может, он был дружен с Трелони, но, без сомнения, собирался и его когда-нибудь располосовать. Ливси проверил пузырек и остался доволен: теперь извести хватало на всех.

Я спросил, не рассказывал ли Бонс о Бене Ганне. Доктор выронил ланцет.

Я было нагнулся за ним, но тут Джим вскочил между нами, и мне осталось только восхититься его прытью. Бонс наверняка выболтал им о сокровищах и скорее всего отдал карту. Когда ему наливали, он мог разглагольствовать до бесконечности.

— Я покидаю ваши владения. Благодарю за гостеприимство, — сказал я Ливси и обернулся. — Мальчик пойдет со мной. Билли Бонса можете оставить себе. Покопайтесь в нем хорошенько. Хотя вряд ли что-то найдете внутри, кроме тьмы.

— Нет, только не Джима! — закричала Джулия Хокинс. — Не отнимайте его! У меня больше никого нет!

— Я обменял Бонса на мальчишку. Мне нужен юнга, а этот парень как раз подходит.

Мать Джима принялась рвать на себе волосы, умоляя оставить ей сына. Я заверил ее, что ничего страшного не случится.

— Я намерен сделать из юного Джима мужчину, — сказал я ей. — Он пойдет со мной в море. Нам всем недостает юнги.

Тут я велел Уитману наставить пистолет на Ливси, что он и сделал, переминаясь с ноги на ногу.

Верно, в нем текла шотландская кровь — они тоже вечно не знают, кому присягать на верность: короне или своему народу.

Добрый доктор вызвался поменяться с мальчишкой местами. Я ему отказал — что мне проку в скелете, который вот-вот рассыплется, — и велел Джулии Хокинс отойти в сторону, чтобы мой приятель не пристрелил его ненароком. Когда она не тронулась с места, я сказал, что после Ливси Уитман пристрелит ее.

Джим, смышленый малый, вырвался из рук матери.

— Его не тронут, — сказал он ей, — и тебя тоже. Я этого не допущу.

В этот миг Джулия бросилась на меня быстро, как кошка, и по-кошачьи попыталась выцарапать глаза. Я отпихнул ее прочь и велел Уитману стрелять.

— Заступись за парня. Подумай о матери. Решай сам, — нашептывал ему Ливси. Уитман колебался. — Отлично. Стреляй в Сильвера. Пристрели его. Давай же, — твердил он до хрипоты — знать, не терпелось во мне покопаться. Интересно, сколько ведер извести он перевел на своих мертвецов?

Уитман немного попятился и всучил пистолет мне — сам, мол, стреляй. Точно, Джулия Хокинс ему приглянулась. Морскому псу вредна долгая разлука с морем: это влияет на ход мыслей. Я в последний раз взглянул на Уитмана, который раньше был таким исполнительным, и застрелил его. Джулия Хокинс вскрикнула и упала в обморок.

Джим сказал мне, что пойдет со мной, если я пощажу его мать и Ливси. Едва Джулия пришла в себя, он поклялся когда-нибудь застрелить меня из этого же пистолета. Тут его мамаша вторично рухнула в обморок. Ливси попытался ее удержать и тоже растянулся на полу.

— Постойте, — прохрипел он. — Сокровище, Долговязый Джон. Ваш Бонс говорил об острове. Больше нам ничего не известно, кроме того, что кто-то из вашей команды о нем знает. Теперь пожалейте мать — отпустите мальчика. Мы вам все рассказали.

Соломон. Соломон знал об острове.

— Сильвер не торгуется, — ответил я. — Тем более за слова.

— Мерзавец, — процедил Ливси, и я был с ним всецело согласен.

Мы с Джимом покинули кабинет. Напоследок я посоветовал доктору и мамаше Хокинс не распускать языки, пока мы не окажемся на свободе, после чего очень бережно закрыл дверь.

Извозчик за гинею довез нас к морю. Я затолкал Джима в ялик. Пришлось слегка наподдать ему, чтобы сидел смирно.

— Чуешь этот ветер? — спросил я. Он не ответил. — Смотри, как надо убирать парус!

Джим отвернулся.

— Не думай о матери. Теперь ты не скоро с ней свидишься.

— Чтоб вам провалиться! — бросил он.

— Норов в тебе есть, — сказал я новому подопечному и объяснил, как рулить. — И ругаться ты со мной будешь получше. Вон она, наша красавица, — добавил я, указывая на «Линду-Марию». — В море будешь спать без задних ног, как все юнги.

Какой-то матрос — мелкая сошка — свистнул в дудку, приветствуя нас. Большинство наших новых матросов были немногим лучше трубочистов, поскольку лучших людей уже разобрали к открытию сезона. Смоллетт тоже мало что собой представлял, зато умел пустить пыль в глаза, так что я назначил его своим штурманом.

— Господа головорезы! — обратился я к команде. — Имею удовольствие представить вам нового юнгу. Его зовут Джим Хокинс. Отныне ведите себя прилично — он парень отчаянный. Бонс, друзья мои, нас покинул, и Уитман тоже. Да и Пью приказал долго жить. — Не успел я продолжить, как набежала волна и ударила в борт, обдав наших святых пеной. — Так что поднять паруса! — приказал я. — Оставим Бристоль позади. Берите командование, мистер Смоллетт, да отведите юнгу вниз, к Соломону.

— Вас повесят, — бросил Джим.

— Непременно, непременно повесят, — ответил я. — Если сумеют поймать, дружище Джим. А до тех пор нам надо отыскать сокровище.

Я спросил Маллета, желает ли он услышать последнюю тайну. Он едва не подавился. Ты воистину щедр, если травишь его пиршественными блюдами. Маллет обсосал мосол, оставшийся от окорока в горчичном соусе, и закусил луковым пирогом. Поглощая сыр со сливками, он пробурчал «стилтон», после чего свалился с набитым животом, почти забыв о сокровищах. Тебе стоит утопить его в котле с овсянкой, вместо того чтобы бросить в воду.

Маллет, если ты это читаешь, послушай моего совета и держись подальше от больших котлов.

Сейчас грянет гром. Дождь примется заливать палубу, словно черный чай из кружки самого дьявола, а молния рассечет надвое горизонт. Гроза наконец нас настигла.

Давай же помянем Соломона, карту, Джима Хокинса, остров и мое сокровище. Клад, достойный короля.

Один матрос в порядке знакомства дал Джиму затрещину. Джим схватил его за руку и выкрутил запястье, так что тот присел. Матросу оставалось только подняться, а Джиму — нырнуть в люк, однако ни один из них не успел достичь цели, так как мои товарищи схватили мальца и привели к Соломону.

Соломон сидел, понурившись, у себя в каюте. Смоллетт поднес фонарь к его лицу. Тот закрылся рукой, чтобы остаться в тени. Смоллетт попятился.

— Капитан его запер за проклятия, — шепнул он Джиму. — Гнусный злословец. Он и меня обозвал — чумной язвой. Отвернись. У него глаза как кинжалы.

Смоллетт был посредственным моряком, пока ты его не убил — мертвец из него получился отличный. Когда ты привязал его к планширю, он раскачивался в бейдевинд, точно прощался со всем миром.