Финал в Турине - Алексей Вячеславович Зубков

Тони рассказал сначала Фуггеру, а потом они пригласили Мальваузена, и он рассказал еще раз. Мальваузен согласился, но не гарантировал результат. Предложенный вариант оплаты счел справедливым. На этом ударили по рукам. Мальваузену оставили лошадей Гримальди и компании, и он остался в Сан-Пьетро, чтобы организовать похороны. Фуггер же не захотел ночевать в Сан-Пьетро и приказал всем собираться, пока совсем не стемнело.

— Куда поедем? — спросил Дино.

— Никакого Шамбери, — ответил Фуггер, — Я вижу этого Мальваузена в первый раз. Я бы не дал ему тысячу дукатов монетой. Не уверен, что он достаточно правдоподобно расскажет этот ваш другой вариант. Люди, которые будут слушать, умнее его и не глупее меня. Поэтому мы сейчас загоним лошадей, но отъедем в сторону Турина до первого постоялого двора.

— Авильяно, — уточнил Дино, — Деревня при замке.

— А если будет погоня? — спросил Фредерик, — Вы же не рискнули ехать через Турин.

— Я так понимаю, что сегодня вечером все благородные господа будут в Монкальери на приеме у короля Франциска в честь освобожденных дам. И всем не до нас. Этот ваш Мальваузен сможет доложить только завтра. И не рано утром. Если погоня пойдет в сторону Шамбери, они потратят день пути, чтобы убедиться, что нас на этой дороге нет и не было. И еще день, чтобы вернуться. До Милана три дня пути, если спешить и менять лошадей. С форой даже в день они нас не догонят.

— Выглядит разумно. Встретимся в Милане?

— Да.

9. Глава. 31 декабря. Другая версия

Тридцать первого декабря Мальваузен вернулся в Турин и сразу прибыл с докладом к де Виллару. Луиза Савойская пожелала присутствовать.

— Мне удалось кое-что установить, — сказал Мальваузен, — Я, пожалуй, раскрутил это дело до конца.

— Внимательно слушаю, — сказал де Виллар.

— Во всем виноваты генуэзцы с самого начала.

— Кто конкретно?

— Все. Когда золото вышло из-под защиты Банка, они там все как с цепи сорвались. Каждый хотел урвать свой кусок. Кто-то в Банке спланировал ограбление руками Тарди. Обставили так, будто Тарди больше не работает в Банке и вообще мертв. Инсценировали его убийство в людном месте и похороны, чтобы свалить ограбление на покойника. Тарди оправдал ожидания. Он хорошо все спланировал и нанял не совсем тупых грабителей.

— Де Круа связан с кем-то из генуэзцев?

— Нет. Он вмешался по собственной инициативе. Поссорился с де Вьенном из-за дамы. Де Вьенн уехал, а де Круа остался.

— То есть, обвинения, которые выдвинул де Вьенн, ложные?

— Да. Де Круа не предатель, не шпион и не чернокнижник. Они совершенно точно поссорились из-за дамы, я только не знаю, из-за какой.

— Из-за жены де Круа, — сказала Луиза Савойская.

— Само событие произошло давно, а всю полноту картины господа рыцари увидели только в Генуе. Я так понимаю, кто-то следил за де Вьенном и нашел время, чтобы пересказать слухи и сплетни де Круа, — продолжил Мальваузен.

— Де Круа признался Его Величеству, что его жена изменила с де Вьенном. Поэтому у них была дуэль, — вспомнил де Виллар, — Здесь ты верно докопался.

— Не может быть дуэли, когда аудитор Его Величества обвиняет некоего рыцаря в измене, — продолжил Мальваузен, — Сначала был частный повод для дуэли. Потом вызов. Потом де Вьенн проиграл. Потом он решил поквитаться с де Круа и объявил того изменником.

— Очень непорядочно.

— Наверное. Я не специалист по нравам рыцарства. Кстати, де Вьенн на самом деле все знал, но генуэзцы его перекупили. Вывод золота из Банка якобы через французскую таможню был сшит белыми нитками настолько небрежно, что даже де Круа сообразил, в чем дело. Но де Вьенн принял взятку и уехал в Рим один. Де Круа решил выполнить задачу, с которой не справился де Вьенн, чтобы утереть ему нос.

— Кто напал на таможню? — спросила Луиза Савойская.

— Погоди, сказал де Виллар, — Что там с де Круа?

— Де Круа поступил как верный рыцарь короля. Когда Тарди вывез из города краденое золото, он его перехватил и повез в Кремону на базу снабжения. Чисто на импровизации с какими-то случайными наемниками, потому что никому не доверял. В Монце очень удивились, когда на них свалился старый швейцарец с полной телегой золота.

— Факт. Удивились, — подтвердил де Виллар, — Сами не знали, куда девать эти слитки. Так с удивленными мордами и привезли их к туринским менялам.

— Так вот, генуэзцы в истории с золотом не выступили как одна партия. После того, как Банк отделался от золота, передав его де Ментону, за золотом началась охота. Четверть золота задержал в Борго-Форнари Энтони Маккинли и передал Луи де Ментону. После этого Луи де Ментон не прожил и половины дня. Я лично присутствовал при том, как на наш отряд напали генуэзские наемники. Золото они предсказуемо увезли в Геную.

— Ты докладывал об этом пару дней назад.

— Да. Андре де Ментона убил не де Круа, а генуэзцы. Я видел его раны. Не де Круа зарубил его мечом, его застрелили из арбалета. Де Круа чудом вывернулся и сбежал. У него было меньше людей, но его люди не предавали.

— Кто конкретно из Восьми Семей к чему причастен? — спросила Луиза Савойская, — Я никому не прощу моего Андре. Если де Круа не врет, что не убивал его, кто-то должен мне за это ответить.

— Не знаю. Я могу отличить наемника-генуэзца от бергамаска или венецианца. Но как я могу узнать, кто на кого работает? Я встретил некоторых генуэзцев, они все знали, что Генуя вышла на охоту за золотом. Покойный Ламберто Гримальди, например. Одним фронтом Генуя не выступит никогда. И подожгли они друг друга в Турине сами тоже из-за золота. Не сами, конечно, бегали с факелами по незнакомому городу, а наперебой нанимали сброд из Гадюшника через семью Тестаменто.

— Да, — кивнул де Виллар, — Декурионы тоже вышли на Убальдо Тестаменто. Правда, что он мертв?

— Абсолютно. Я видел и тело, и могилу. Наследник, Гвидо Тестаменто, тоже мертв. Эта семья уже в Турин не вернется.

— И на месте Гадюшника построим что-то более полезное.

— Что там с генуэзцами? — напомнила Луиза Савойская.