Путешествия в Святую Землю. Записки русских паломников и путешественников XII-XX вв. - Коллектив авторов

просто, как к Сергию-Троице; когда бывший разбойник Абугош, несколько напугавший (положим) вашего родителя, на полупути от Яффы к Иерусалиму, теперь уже никого не пугает и угостит вас в своем шатре, под чудесною шелковицей, еще чудеснейшим кофеем и будет на вас так мило и любезно смотреть, так простодушно смеяться — этот гостеприимный и приветливый хохотун — турок! Ныне и турки Иерусалима покажутся вам совсем не теми Турками, что описаны в древних путешествиях; они отворят вам и дверь заветной мечети Омара, куда ваш батюшка проник бы только переодетый мусульманином; мало этого: приподнимут вам часть завесы еще более заветного для них гроба царя Давида... И что еще откроется и приподнимется, когда железная дорога (уже проектированная) соединит Яффу с Иерусалимом, и хлынут в Палестину новыя волны европейцев!

Да, теперь нельзя чинить перья по-старому!

Перенесемся же в священный град при новых условиях, которыя не существовали для наших отцов; в удобной, комфортабельной каюте русского парохода (Владимира, Олега, Константина), с маленькою пароходною библиотекой под руками, где — чего хочешь, того просишь; особенно... всяких иностранных книг, в лучших английских переплетах; слушая подчас на ином пароходе звуки хорошего пиано и, наконец (что в особенности важно для русского байбака), съедая обеды, к каким привык всякий благовоспитанный желудок.

Как совершаются рейсы от Одессы до Яффы, вы знаете. Мы даже не очень давно совершили такой рейс в одной из книжек этого журнала.

Яффа представляет небольшой, но очень древний любопытный городок, существовавший (если верить Геродоту и Помпонию Меле) еще до потопа. Это библейская Иоппия. Строения лепятся по холму, имеющему правильную форму. Как для кого, а для меня, подплывавшего к Яффе раз пять в жизни, она всегда напоминала южную сторону Севастополя, если смотреть с бывшего четвертого нумера батареи, на северной стороне. Изменяет сходству только чрезвычайное обилие садов, идущих влево. Это все, по преимуществу, лимоны и апельсины, питающие берег на большое пространство.

В Яффе, как везде в восточных портах, едва пароход бросил якорь, с берега полетят к нему десятки лодок, называемых магонами. Черномазые, жимолостные гребцы, магонщики, с живыми движениями, крикливые и бесцеремонные, в турецких, сильно оборванных куртках, в таких же шароварах и непременно босиком, явятся кучей на палубе, точно воины, взявшие судно на абордаж; воздух огласился арабскими звуками, с примесью русских и французских; шум, гам невероятный! Если вы только немного зазевались — ваш чемодан очутится неизвестно какими судьбами во власти этих картинных молодцов. Они уже несут его, перебрасывают из рук в руки; пока что, пока вы успели сообразить в чем дело, — вы видите, что чемодан ваш уже кувыркается в воздухе над волнами, перелетая из магоны в магону, при крике, а иногда и небольших потасовках между собою его похитителей. Потом вы сами подхватываетесь такими же силами и переноситесь в магону, где улегся ваш чемодан, как он же кувыркаясь и делая любопытныя для посторонняго наблюдателя антраша над водой и над магонами, окружающими пароход.

Не бойтесь упасть, удариться; не бойтесь за чемодан, как бы вы и он ни вертелись и ни крутились в воздухе: ни с вами, ни с ним ничего не случится. Черномазые молодцы знают свое дело. Притом они народ честный. Не прочь слупить бакшиш — слово, которое вы услышите на берегу, или уже слышали в других портах, но ничего у вас не украдут. Все ваши вещи, очутившияся в их распоряжении, непременно будут доставлены в русский дом, или вообще туда, где вы захотите остановиться. Имейте к этим ухарям полное доверие, главное: не сердитесь на них, что они арабы, что они действуют немного не так, как носильщики и лодочники других европейских портов: мы в Туречине, а не в Европе.

Нет никакого сомнения, что вам рассказывали довольно много ужасов о переезде с парохода на берег под Яффой. Древние путешественники в особенности любили играть на этой дудке. Непременно — волны, перелетающия с ревом чрез подводный утес. Если гребец не выждал известной минуты, не сноровил: лодка ударяется об утес, вы и чемодан ныряете в море. Это точно может быть, но (что делать) никогда не бывает. Еще раз повторяю вам: яффския магонщики молодцы и, кажется, сумели бы выгресть в столбе воды Ниагарскаго водопада. Если вы трус (извините за такое предположение), трус вообще, во всех пунктах земнаго шара, то зажмурьте глаза в пункте, который мы переплываем, и конец. Больше ничего не нужно. Вам покажется, что лодка пронеслась по гладкому месту, без всяких подводных утесов и приключений. На берегу позволяется глаза открыть. Пред вами желтые строения, с плоскими крышами, напоминающия все то, что вы видели до тех пор в Саиде, Суре, Бейруте, Латакии. Новые черномазые, с такими же криками, теснятся на пристани: кто подает вам могучую руку, кто подсаживает, кто, пожалуй, просто-запросто возьмет вас на руки и перенесет до удобного, сухого места, как дитя, и осторожно спустит на мостовую времен... не то что Наполеона I, а может быть даже Александра Македонскаго, идущую немного в гору, и скажет вам в полголоса: «бакшиш!»

Этих «бакшишей» (особенно, если вы глядите путешественником со средствами) будет так много, что «на всякое чиханье не наздравствуешься». Надо идти себе молча вперед и не замечать ничего. Чемоданы и прочее, что вы имеете, понесется за вами вашими магонщиками.

И вот вы в так называемом русском доме, каких теперь довольно много в Палестине, со времени посещения Иерусалима Великим Князем Константином Николаевичем. Это обыкновенный арабский дом тех мест, в котором вы найдете сносную комнату, постель с пологом от мошек, сильно докучающим там приезжим летом, и прислугу, могущую изготовить обед, поставить самовар, заняться, пожалуй, потом и вашим следованием далее. Но всего лучше поручить себя в этом отношении консулу.

Дело известное: являются лошади или ослы, для вас и для ваших вещей, которыя укладываются в особые перекидные мешки, из грубой шерстяной материи, называемые хуржами. На третьем коне, или осле, садится проводник, мухр, а не то (если вы лицо протежируемое местными властями) кавас консульства, описанный мной очень подробно в других рассказах. Вы садитесь большею частию на скверное арабское седло и начинаете нырять по улицам Яффы между желтыми домами известной турецкой архитектуры. Всякаго рода сор, собаки, роющиеся в этом сору; чумарзая баба, под покрывалом, в шароварах и красных туфлях, шлепающих так, что этим звуком оглашается весь тихий переулок; араб в роде того, каких вы видели на пристани, не то на палубе парохода, — в голубой или коричневой куртке, в