Новенький - Дэвид Алмонд

class="p1">– Так-то лучше! – говорит учитель и тут же снова хмурится: – Но этого тоже мало! Нужно раздвинуть сами стены! Выкинуть всё лишнее за пределы Солнечной системы! Как думаете, сможем?

– Не сможем, сэр, – говорит Луиза.

– Увы-увы, – соглашается Молекула. – Придётся обойтись этим глупейшим квадратным пространством под названием «класс». – Он вздыхает. – Посмотрите, как он мал. И тесен!

Мы оглядываем класс.

Маленький. Квадратный. Тесный.

– Странно, – говорю я.

– Что именно? – уточняет Молекула.

– Почему мы каждый день ходим в тесные квадратные классы? И в школу каждый день ходим по одной и той же дороге?

Он согласно вздымает кулаки в воздух.

– Отличный вопрос, Данни! Я и сам диву даюсь. Почему ты это делаешь? А я? Почему я это делаю? – Он чешет подбородок, потом затылок. – Да, воистину странно. Но сегодня мы в столь философский вопрос углубляться не станем. Наша задача – превратить это маленькое пространство в… да попросту – в саму Солнечную систему!

Он встаёт в центр класса. Поправляет на голове свою большую жёлтую шляпу, раскидывает руки вширь и объявляет:

– Я – Солнце!

Все ржут. Билли издаёт протяжный стон. Молекула наставляет на него палец.

– Ты, Билли, будешь Сатурном.

Билли снова стонет.

– Или предпочитаешь быть Ураном? – спрашивает Молекула.

Мы ржём.

Он превращает восемь учеников в планеты. Я – Марс. Учитель выстраивает планеты в правильном порядке и велит двигаться вокруг него, по орбитам. Мы кружим и хихикаем, потому что натыкаемся друг на друга.

– А сейчас, – тихо произносит Молекула, – давайте вспомним, как возникла Солнечная система. Молчите, ибо великие пропасти и бездны космоса безмолвны. Представьте, что вы вращаетесь и летите сквозь огромные безмолвные бездны, сквозь пустоту, которая нас окружает.

Это я могу. Я ускользаю от остальных и закрываю глаза. Я Марс, сияющий в небесах далеко-далеко от квадратной школы с квадратными классами.

Других учеников Молекула превращает в астероиды, кометы, метеоры. Они двигаются и танцуют меж планет. Стоя там, в самом центре Вселенной, Молекула начинает петь. Слов у песни нет, это просто странные, мелодичные, перетекающие друг в друга звуки.

– Пойте-пойте, – предлагает он. – Вы тоже способны творить музыку, нежную и красивую…

Народ хихикает. Макси, как водится, рычит, но некоторые пытаются петь. Я тоже пытаюсь. Звуки выплывают изо рта и сливаются со звуками мира.

Молекула даже смеётся от восторга.

– Пойте-пойте! – говорит он. – Слышите, какая красота! Вы великие молодцы. Именно эту музыку слышали наши предки. Мы творим легендарную музыку сфер, которая, как считалось, двигала планеты, двигала человечество, двигала мир!

Мы поём, красота длится и длится – аж дух захватывает.

Как будто я не я, а планета Марс, я пою марсианскую музыку и танцую марсианский танец, и это действительно странно – не по-школьно-квадратному странно, а по-вселенски. Странно и удивительно.

И тут Молекула перестаёт петь.

И нам велит замолчать.

– Но Жизнь-то где?! – спрашивает он шёпотом, поочерёдно заглядывая каждому из нас в глаза. – Где во всей этой чудесной Солнечной системе зародится Жизнь?

– Здесь, – говорит маленькая Иззи Мбепе.

– Именно, Иззи! – говорит Джеймс-Молекула. – Потому что ты Земля. И находишься на идеальном расстоянии от Солнца. На Земле не слишком жарко и не слишком холодно. Земля покрыта водой. Ты – идеальное место, Иззи. Ты – планета, способная породить бесконечно разнообразные формы Жизни.

– А Марс? – встреваю я. – На мне есть Жизнь?

Молекула смотрит на меня.

– Не исключено. Мы полагаем, что когда-то на Марсе была вода. Возможно, она есть там, в недрах планеты, и сейчас. Возможно, там до сих пор водятся причудливые крошечные живые существа.

– Пришельцы? – говорит кто-то.

– Смотря кого называть пришельцами. Смотря что считать Жизнью. – Молекула снимает жёлтую шляпу. И жёлтый свитер. – Я больше не Солнце, – говорит он. – Я мистер Джеймс, которого иногда называют Молекулой.

Мы улыбаемся. Он улыбается в ответ.

– И вы тоже больше не планеты. Вы ученики школы на Дарвин-авеню в городе Ньюкасл на планете Земля в некоторый понедельник некоторого века под условным номером двадцать один.

Мы снова становимся самими собой.

– А теперь, – говорит учитель, – повернитесь к окну и посмотрите на небо. Представьте Вселенную, что простирается за пределы Солнечной системы, за любые пределы. Без конца и края.

Мы смотрим из странного квадратного класса в огромную странную пустоту за окном.

– Говорят, – продолжает учитель, – что солнечных систем во Вселенной не меньше, чем песчинок на всех пляжах мира.

Билли протяжно стонет.

– Да-да, Билли, впору застонать, – говорит Молекула. – Эту бесконечность не представить, не вообразить. И, конечно же, главный вопрос: одиноки ли мы в этом мире? Существуют ли где-то существа, подобные нам?

– А вы как думаете, сэр? – спрашивает Иззи.

– Думаю, существуют.

– А они могут к нам прилететь?

– Может, они уже прилетели? Может, они сейчас среди нас?

– Ой, меня вычислили! – говорит Макси и топает, как зомби, пугавший приготовишек на школьном дворе. – Я пришелец! Отведите меня к вашему вождю!

– Ага! – радостно подхватывает Молекула. – Откуда ты, дорогой инопланетянин?

– С далёкой планеты Зог! – говорит Макси, выпучив глаза. – Не волнуйтесь. Я не опасен. Кормите меня сырно-луковыми чипсами, и я вас не съем!

Мы смеёмся, но вопросы гложут и нас. Вдруг инопланетяне существуют? Вдруг они уже здесь? Вдруг однажды мы найдём способ к ним полететь?

– Если инопланетяне где-то есть, – говорю я, – они похожи на нас?

– Неизвестно, – отзывается Молекула. – Никто этого достоверно знать не может. Учёные исследуют Вселенную с помощью огромных телескопов. Они ищут планеты, сходные с нашей, планеты, на которых могут обитать существа, подобные нам. А ещё учёные пытаются поймать сигналы от невероятно далёких цивилизаций.

Он умолкает: даёт нам несколько минут – помолчать и подумать об учёных, о телескопах и невероятно далёких цивилизациях, где могут обитать похожие на нас существа.

– Зато мы достоверно знаем, – продолжает учитель, – что даже здесь, на Земле, Жизнь существует во множестве странных форм, что сама Жизнь глубоко загадочна, что…

В этот момент открывается дверь и входит секретарша директора, Морин Миллер.

Она видит пирамиду столов в углу, и в первую секунду глаза у неё лезут на лоб. Немного помолчав, она говорит:

– Простите, мистер Джеймс! Миссис Фулихан просит, чтобы Данни зашёл к ней на минутку.

11

Не хочу я туда идти. Хочу остаться в этом причудливом сдвинутом пространстве и думать о космосе, об иных планетах, иной жизни и инопланетянах, но – куда денешься – я следую за