Песни Первой мировой и Гражданской войны. Военная история России в песнях - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Современники отмечали – эту войну русские люди сразу же восприняли как справедливую. Скрупулезно рассчитанные Генштабом сроки мобилизации повсеместно опережались! Крестьяне осеняли себя крестным знамением и шагали на призывные пункты, не дожидаясь, когда им принесут повестки. Было много добровольцев. Записывались в армию рабочие, даже те, кто имел бронь. Вставали в строй студенты, интеллигенция. Убегали из дома мальчишки, стараясь хитростью подсесть в воинские эшелоны и попасть на фронт. Повсюду гремели марши. Многочисленные, разнообразные марши.

В русской императорской армии были чрезвычайно развиты боевые традиции. Каждый офицер и солдат знал историю своего полка настолько же досконально, будто речь шла о его собственных предках. Знали обо всех кампаниях и сражениях, через которые прошла их часть, все подвиги былых героев. Гордились своими песнями. Среди них были такие, которые знала вся армия – например, «Солдатушки, бравы ребятушки». В ней даже слова подсказывают, что родилась она в незапамятные времена, когда пушки еще заряжали ядрами, и солдаты носили ранцы. Может, при Петре Великом? А может, в грозовом и славном 1812 году? Но она жила, звучала, подхватывалась солдатами из поколения в поколение.

У каждого полка были и персональные песни, особенные, неповторимые. Полковой марш был такой же неотъемлемой частью символики, как знамя, как коллективные знаки отличия за славные дела прошлого – это могли быть наградные знамена, серебряные трубы, особые значки на шапки, особые изменения формы одежды (скажем, Апшеронскому полку полагались красные отвороты на сапогах в память о том, что в битве при Кунерсдорфе полк выстоял «по колено в крови») [70, 160].

Но Сибирские стрелковые бригады были относительно «молодыми» соединениями, «собственных» строевых песен у них пока не имелось. На фронте они проявляли себя одними из лучших, воевали упорно, самоотверженно. В 1915 году по просьбе отважных воинов очень известный в ту пору поэт Владимир Алексеевич Гиляровский написал «Марш Сибирских стрелков».

Из тайги, тайги дремучей,

От Амура, от реки,

Молчаливо, грозной тучей

Шли на бой сибиряки.

Их сурово воспитала

Молчаливая тайга,

Бури грозные Байкала

И сибирские снега.

Ни усталости, ни страха;

Бьются ночь и бьются день,

Только серая папаха

Лихо сбита набекрень.

Эх, Сибирь, страна родная,

За тебя мы постоим,

Водам Рейна и Дуная

Твой привет передадим!

Песня понравилась. Шагалось под нее бодро, слова были простыми, но емкими и одновременно душевными. А Сибирь выставила на войну не только стрелков, но и пехотные, кавалерийские части, на фронтах сражались три Сибирских корпуса. 21 полк мобилизовали казачьи войска – Сибирское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское. Песня стрелков оказывалась близкой и для них тоже. Ее переписывали друг у друга, заучивали. Подпевали солдаты и казаки из других районов России. Почему же не подпеть, если песня хорошая? Они тоже сбивали набекрень свои серые папахи, а дойти до Рейна и Дуная им хотелось ничуть не меньше, чем сибирякам.

Впрочем, к профессиональным авторам обращались далеко не всегда. Талантов и в народе хватало. Донские и кубанские казаки принесли на фронт свои песни. И некоторые из них тоже подхватывались, разносились и по пехотным, и по кавалерийским, и по артиллерийским частям. Особенно полюбилась воинам одна из них:

Слыхали, деды, —

Война началася!

Бросай свое дело,

В поход снаряжайся.

Припев:

Смело мы в бой пойдем

За Русь Святую!

И за нее прольем

Кровь молодую.

Песня была в общем-то бесхитростной, без пафоса, она просто описывала, что пережили и видели казаки – обычные станичные сборы, прибытие на фронт, начавшиеся сражения:

Деды вздохнули,

Руками всплеснули —

Божья, знать, воля,

Отчизну спасай!

С тихого Дона,

С далекой Кубани —

Все собирались

Россию спасать.

Вдали показались

Германские цепи…

С ними мы будем

Биться до смерти!

Вот и окопы

Трещат пулеметы,

Но их не боятся

Русские роты.

Кровь молодая

Льется рекою,

Льется рекою

За русскую честь!

Вечная память

Павшим героям,

Вечная слава

Героям живым!

Откуда взялась песня? Никто этим вопросом не задавался. Услышали от кого-то и сами запели. У всех было в памяти примерно одно и то же, и у казаков, и не у казаков. Ошеломляющее известие о войне, прощание, общее настроение спасать Россию, первые впечатления от увиденных цепей, окопов, пулемётов, потерь… Песня была слишком длинной. Но в те времена и это ценилось! Может, даже специально дописывали, досочиняли, чтобы стала еще длиннее. Ведь фронтовые пути-дороги преодолевались не на машинах, а на своих двоих. Или на четырех – лошадиных. А дороги были долгими. Пока от железнодорожной станции до передовой доберешься! Потом прикажет начальство менять место дислокации – и снова пешим маршем или верхом.

Вот и движется колонна: пылища или грязища, жара или дождь. Кухни где-то отстали, в животах бурчит, одолевает усталость. Командир решает подтянуть личный состав, вызывает запевалу. Тот начинает звонким голосом, а припев грянут все вместе:

Смело мы в бой пойдем

За Русь Святую…

Пока до конца допели, глядишь, версту отшагали. И бойцы приободрились, смотрят веселее, идут ровнее… Словом, прижилась казачья песня в качестве походного марша.

Но наступили другие времена. События закрутились, как в калейдоскопе. Все, что представлялось простым и понятным, вдруг перестало быть таковым. А на место старого, простого и понятного, неведомо откуда полезло новое. Могло показаться, тоже слишком простое и слишком понятное, но совсем другое. Засмердела гниль, заплескались со всех сторон сомнения. Действительно ли Русь Святая? А если нет, имеет ли смысл проливать за нее кровь молодую? Не лучше ли переделать ее, эту Русь?

Внушали эти сомнения личности, которые никогда своей крови не проливали, разве что чужую. Но об этом никто не задумывался. Тем более, что внушать они умели доходчиво и логично. Загремели иные песни. В казармах и солдатских лагерях марши сменились похабными частушками. Военные оркестры восторженно задудели «Марсельезу», и радостные студенты, гимназисты, чиновники, учителя, журналисты, поздравляли друг друга с революцией. Им вторили воодушевленные молодые офицеры, цепляли на фуражки и шинели красные банты – большинство офицеров военного времени призывались из запаса, были теми же студентами, учителями, служащими. Да