Царь и Бог. Петр Великий и его утопия - Яков Аркадьевич Гордин

обещало реализацию его юношеских мечтаний. У него были обширные планы относительно строительства не просто крепостей, но и городов по Каспию. Подчиненная русскому влиянию Персия, помимо прочего, могла стать полезной союзницей в противостоянии с Османской империей.

Забегая вперед, познакомим читателя с документом, который дает представление о масштабах петровского замысла, который мы называем Каспийским проектом. Этот документ, созданный несколькими годами позже тех событий, о которых пойдет речь, стал эпилогом этих трагических событий и в известном смысле прологом того деяния, которое можно было бы назвать Каспийский проект-2.

Поразительный сам по себе, этот документ отбрасывает смысловую тень назад и вперед, считая от того момента, когда он был написан.

2

В начале 1721 года, когда было ясно, что Северная война подошла к своему завершению и выгодный для России мир будет вскоре заключен, а Петр обдумывал поход во владения персидского шаха, он создал удивительный документ, дающий нам возможность представить себе его дальнейшие планы вне «кротовой норы».

Он решил пригласить на русскую службу человека, чье имя было прекрасно знакомо всей Европе.

Шотландец Джон Ло, талантливый финансист и безусловный авантюрист, прокутивший в молодости оставленное ему отцом весьма значительное состояние, оказавшийся в английской тюрьме из-за поединка, на котором он убил человека, бежавший из страны, в конце концов стал министром финансов во Франции Людовика XV. Его оценил и поддержал регент при малолетнем короле, герцог Орлеанский Филипп. Созданная им финансовая система, основанная на массовом выпуске необеспеченных бумажных денег, привела к временному оживлению экономики, спекуляциям акциями основанных Ло банка и Миссисипской компании, которая должна была осваивать французские колонии в Новом Свете. Но к 1720 году стало понятно разрушительное действие «системы Ло», ему пришлось бежать из Франции и поселиться в Венеции.

Горячим поклонником «системы Ло» оказался русский аристократ, дипломат и мыслитель Иван Андреевич Щербатов. В марте 1720 года Щербатов отправил из Лондона в Петербург перевод главного труда Ло и свое «Мнение» о важности идей французского министра для экономики России.

Мы не будем заниматься анализом идей Ло, ибо Петр, ознакомившись с ними, сделал весьма своеобразные выводы из прочитанного и решил использовать таланты Ло в той сфере, которая остро волновала его в это время.

Что это был за замысел, станет ясно из предложения, которое русский царь сделал шотландскому финансисту.

1721 г. январь

Наказ Петра I асессору Берг-коллегии Габриелю Багарету де Пресси о приглашении Д. Ло на русскую службу.

Наказ Берг– и Мануфактур-коллегии, по которому он в своей комиссии поступать имеет, буде господин Ляус склонен явитца в государстве его ц. в-ва поселиться.

1. Его ц. в-во намерен господина Ляуса княжескою честию с принадлежащими к тому преимуществы всемилостивейше пожаловать, также у его ц. в-ва римского высокие свои средства употреблять, чтоб он и князем римского государства учинен был, по которому достоинству он светлейшим князем наречен быть имеет.

2. В наилучших его ц. в-ва землях к наименьшему, з 2000 дворов вместо княжества наследственно пожалован будет, однако ж с такими кондициями, чтоб крестьяне в государственную казну подати платили, как и другие российские князя с своих вотчин платят, или оной будет за них платить, что довелось брать.

3. В таком его наследственном княжестве позволено будет ему город себе построить и оной иностранными мастеровыми и ремесленными людьми населить, також славную и крепкую крепость к своей резиденции построить и всегда к своей гвардии роту 100 человек держать[136].

Никогда и никому из иностранцев, включая фельдмаршалов, ничего подобного Петр не предлагал. Но следующий раздел открывает истинный замысел царя, ничего общего с перестройкой финансовой системы России не имеющий. Петр надеялся сделать из этого многообещающего деятеля орудие для осуществления куда более экзотической мечты.

4. Буде господин Ляус пожелает в плодовитой восточной России около Каспийского моря городы и села заложить и оные иностранными населить ради заводов и мануфактур или для земледелия оных преизрядных пустошей, то его ц. в-во под известными кондициями все оное ему уступить хочет, однако ж с таким определением, чтоб у его величества, как у государя верховная власть осталась.

То есть княжество нового владетеля предполагалось расположить в «плодовитой восточной России около Каспийского моря».

Где же можно было найти эти «плодовитые земли»?

Разумеется, не на восточном мертвом берегу Каспия, где в прибрежном песке похоронены были сотни и сотни русских солдат и где выживать могли с начала времен кочевавшие и знавшие, как выжить в этом краю, туркменские улусы.

Мысль о «плодовитых» землях на берегу Каспия появилась у Петра явно после донесений Волынского о богатых землях Шемахи и близлежащих персидских провинциях.

Но для того, чтобы подарить эти земли новому князю и его иностранным поселенцам, их надо было завоевать.

Крайне маловероятно, что имелись в виду и пустоши Астраханской губернии – полупустынные почвы, солончаковые обширные пятна и т. п. Вряд ли резкий сухой континентальный климат этих мест, с летней жарой и малоснежной зимой, с перепадами температур до сильных морозов, способствовал бы процветанию нового княжества.

Конечно же, имелось в виду нечто совершенно иное.

Вспомним, что грандиозные предложения «господину Ляусу» делались на фоне похода, в результате которого «плодовитые земли» у Каспия и должны были попасть под власть Российского государства.

Правда, не совсем понятно, почему эти земли названы «пустошами». Очевидно, Петр был убежден в чудотворных возможностях «господина Ляуса», потому что в последующих пунктах ему обещаны были «чин обер-гофмаршала, действительного тайного советника и президента», не говоря уже о высшем ордене государства Российского – «достоинства кавалерского святого Апостола Андрея».

«Господину Ляусу» рекомендовалось учредить Персидскую торговую компанию и заняться «рудокопными делами».

Эти невиданные блага в значительной степени должны были распространяться также на «сыновей или зятьев ево, ежели которой из них сюды приедет».

Приезд Джона Ло и возникновение на берегу Каспия некоего государства в государстве не состоялись. Но ситуация эта дает представление о накале страсти, с которой Петр желал освоить берег Каспия и превратить персидские земли в плацдарм для прорыва в Азию.

Летом 1715 года подполковник Артемий Волынский был отправлен послом в Иран. Миссия продолжалась до сентября 1717 года, то есть хронологически совпадала с мекленбургским кризисом и с развитием «Каспийского проекта». Гибель отряда Бековича фактически совпала с завершением миссии Волынского.

И все эти события почти целиком покрывали «дело» царевича Алексея – от выхода на поверхность неразрешимого конфликта отца и сына до возвращения царевича в Россию.

И попытка получить постоянный и прочный плацдарм в пространстве империи, поставив тем самым под вопрос ее вековую структуру, и не менее энергичные старания освоить берега Каспия, ясно обозначив свое