Клинок Журавля. Хроники Ведомства наказаний. Том 1 - Тай Хоу

– Можешь не говорить со мной так, словно снова собираешься посадить меня в темницу? – резко выдал Яо Линь, отстраняясь и потирая ухо, чтобы отогнать неприятные мысли. – Это раздражает.

Юнь Шэнли прищурился, но насмешливого блеска в глазах скрыть не сумел.

– Ладно, ладно, – с невозмутимым видом ответил он, отстраняясь. – Ты слишком нежный!

Пока Юнь Шэнли немного отвлекся от их соперничества, Яо Линь решил заговорить о деле. Ему нужно было переключить внимание с себя на кого-то другого, поэтому он решил сразу перейти к делу:

– Дунь Ми, вон та, слева, точно знает больше остальных. Она самая старшая, ведет себя умнее и осмотрительнее. Если и пытать кого-то, то ее в первую очередь.

Юнь Шэнли недоверчиво взглянул на него, будто видел впервые:

– С чего это ты такой кровожадный?

Яо Линь крепче стиснул чужую руку, лежащую на его плече, словно это была рука Фу Чан:

– Я не люблю, когда мне указывают, что следует делать, а что нет.

Как только танцевальный номер подошел к концу, хозяйка отозвала всех девушек от гостей и привела в тихое место. Яо Линь был вынужден оставить Юнь Шэнли и уйти вместе со всеми. Сам Юнь Шэнли долго смотрел ему вслед, пока тот не скроется, а после пошел переговорить с Фу Чан.

* * *

– Ступайте и приведите себя в порядок, – командным тоном произнесла Фу Чан.

Девушки зароптали, уже зная, что их ждет этой ночью.

– Надеюсь, сегодня хотя бы не будет этих мерзких жадных стариков. – Шунь Вэй неторопливо поправила вырез платья, приподняв ткань так, чтобы ее грудь выглядела еще соблазнительнее.

Хозяйка подошла к Яо Линю и потянула его за руку с таким рвением, что он зашипел от боли.

– Ты посмела открыть свой грязный рот?! Зря я жалела тебя, сегодня будешь работать всю ночь напролет! Посмотрим, что останется от тебя и твоей гордости к утру!

Яо Линь задрожал от ее командного тона и отвращения. Он не собирался радовать кого-то своим присутствием, ни в коем случае! Но если сейчас он начнет ей грубить, она может и запереть его в какой-нибудь грязной маленькой комнате без еды и воды, и тогда ни о каком побеге и речи быть не может. Другого выхода пока не было – ему, красному от гнева, оставалось только стиснуть зубы и подчиниться Фу Чан. Но лишь для вида.

Та привела его в комнату и оставила одного, напряженного и злого, все в том же идиотском костюме для танца. В центре ожидаемо стояла огромная кровать с темным шелковым покрывалом, рядом на маленьком столике – изысканная чаша с фруктами и бокалы, наполненные до краев вином. Все было готово для того, чтобы радовать клиентов. Тишину покоев нарушали только его собственное дыхание и тихое потрескивание благовоний. Этот удушающий запах, эти жаркие комнаты, полные похоти и животного желания, эта безысходность… Он будто снова стал маленьким ребенком, который ничего не может сделать – только смотреть, смотреть, смотреть на все это… Он хотел сжать руки, но, взглянув на них, понял, что они дрожат и совсем его не слушаются. Яо Линь попытался успокоиться, но страх перед возможным разоблачением был сильнее. В его голове крутились мысли о побеге, о Юнь Шэнли, который обещал защитить, но все еще ничего не сделал, и о Фу Чан, что продала его за пару сотен золотых.

«Неужели все раскроется?! Черт, черт, черт! Да пусть только попробует тронуть меня, я ему горло вскрою!»

Яо Линь долго ходил из стороны в сторону, и, когда прогорела ровно одна палочка благовоний, на лестнице наконец-то раздались шаги, с каждой секундой становившиеся все громче. Хозяин постоялого двора замер. Он поднял руку, стирая красную помаду с губ быстрым, резким движением. Остатки красного цвета размазались на тыльной стороне ладони, но он даже не взглянул на это, сосредоточив внимание на звуках.

Его терпение иссякло.

Резная дверь распахнулась, и едва только гость зашел внутрь, как к его горлу приставили острое лезвие.

– Меня и моим же оружием?

Сердце Яо Линя забилось быстрее, но не от страха, а от облегчения.

– Это ты!

Юнь Шэнли аккуратно отодвинул кинжал в сторону и нервно потер место, где металл касался кожи. Если бы рука Яо Линя дрогнула, то его жизнь закончилась бы быстро и бесславно.

– Ты ждал кого-то другого?

– Нет, нет, просто… Это ты!

Впервые в жизни Яо Линь так сильно радовался появлению Юнь Шэнли, что еле сдерживал эмоции.

Если бы пришел не глава Ведомства, а кто-то другой… Он боялся, что «Дом Пионов» повторил бы судьбу борделя, в котором прошло его детство.

Юнь Шэнли понял переживания Яо Линя и попытался его успокоить. Все же не каждый день простой владелец постоялого двора притворяется распутницей и входит в публичный дом, где постоянно подвергается опасности быть раскрытым.

– Я же сказал, что не дам тебя в обиду! После того как тебя увели, я сходил к хозяйке и отдал за тебя почти все свое годовое жалованье. – Юнь Шэнли глубоко вздохнул. – Это дело слишком дорого мне обходится…

Как только Яо Линь понял, что вошедшим в комнату клиентом оказался глава Ведомства, то сразу же ощутил прилив облегчения и чувства безопасности, что позволило ему на мгновение расслабиться. Если бы ему раньше сказали, что при виде Юнь Шэнли он будет чувствовать спокойствие, то он никогда бы не поверил в это. Однако Юнь Шэнли не собирался предоставлять ему передышку и вдруг сказал:

– Мы уходим, сейчас! Скоро Фу Чан что-то заподозрит, поэтому нам надо быстрее убраться отсюда.

– А? Но я же толком ничего не выяснил насчет дела… – произнес Яо Линь, стараясь скрыть тревогу в голосе.

Он бы и рад поскорее покинуть «Дом Пионов», но для начала стоило хотя бы обсудить дальнейшие их действия.

– Той информации, что ты передал в письме, уже хватило. Теперь ты важный свидетель в деле «Кровавой бабочки», а не подозреваемый, как раньше!

– Это мне теперь стоит тебя поблагодарить?

– Если хочешь…

Заметив злой взгляд Яо Линя, глава Ведомства решил промолчать.

– Помнишь, ты в письме написал о возможном побеге? – Хозяин двора кивнул. – Я уже отправил людей на поиски.

Яо Линь догадался, о ком идет речь, но решил убедиться:

– На поиски Ган Чи?

Юнь Шэнли забрал у него клинок и убрал за пояс:

– Не только ее.

Тем временем в главном зале «Дома Пионов» один из клиентов подозвал Фу