Кортни. Книги 1-6 - Уилбур Смит

И действительно, первые же встречи дали превосходные результаты: удалось решить несколько неприятных застарелых проблем к обоюдному удовлетворению шахтеров и владельцев шахт.

После этого неофициальный и непризнанный профсоюз получил молчаливое признание Палаты, и когда возникали сложности с рабочими, Палата обращалась к Мозесу Гаме, и проблема быстро решалась. Всякий раз как это происходило, положение Мозеса упрочивалось. И, конечно, не было ни намека на забастовки или иные проявления воинственности со стороны профсоюза.

– Понимаете, братья, – говорил Мозес на первом заседании Центрального комитета Профсоюза африканских шахтеров, которое проводилось в пивной Мамы Нгинги, – если они обрушат на нас всю свою силу, пока мы еще слабы, нас уничтожат раз и навсегда. Этот Сматс – настоящий дьявол, он стальной наконечник копья правительства. В 1922 году он без колебаний отправил своих людей с пулеметами против белых забастовщиков. А что он сделает с черными забастовщиками, братья? Зальет землю нашей кровью! Нет, мы должны успокоить их. Терпение – вот в чем сила нашего народа. Перед нами сотни лет, тогда как белый человек живет одним днем. Со временем черные муравьи вельда воздвигают горы и пожирают тушу слона. Время – наше оружие и враг белого человека. Терпение, братья мои, и однажды белый человек обнаружит, что мы не быки, которых можно впрячь в ярмо. Он обнаружит, что мы львы с черной гривой, свирепые пожиратели белой плоти.

– Как быстро годы отделили нас от тех дней, когда мы в поезде Шайелы ехали из пустынь на запад к плоским сверкающим горам голди.

Хендрик смотрел на терриконы у горизонта, а Мозес вел по улицам старый «форд» в редком воскресном потоке машин. Он ехал спокойно, не слишком медленно и не слишком быстро, соблюдая правила движения, останавливаясь перед сигналами светофоров, этого чуда технологического века, которые в последние несколько месяцев появились на главных дорогах. Мозес всегда так водил.

– Никогда без необходимости не привлекай к себе внимание, брат мой, – советовал он Хендрику. – Никогда не давай белому полицейскому предлога остановить тебя. Он заранее ненавидит тебя за то, что ты ведешь машину, которая ему не по карману. Никогда не отдавай себя в его власть.

Дорога огибала просторные газоны йоханнесбургского «Кантри-клуба» – оазисы зелени в коричневом вельде, орошаемые, расчищаемые и подстригаемые так, чтобы они превратились в зеленые бархатные ковры, по которым в сопровождении босоногих подносчиков мячей расхаживали четверки игроков в гольф. Дальше в тени деревьев белели стены клуба. Мозес сбросил скорость и повернул туда, где дорога пересекала сухое русло Песчаной реки и где стоял указатель «Ферма Ривония».

Они поехали по дороге без покрытия; пыль, поднятая колесами «форда», висела за ними в сухом воздухе вельда и оседала на тронутые морозом хрупкие травинки, ярко-красные по краям.

Дорога связывала несколько небольших частных владений. Участок доктора Маркуса Арчера размещался в самом конце. Маркус Арчер не пытался обрабатывать землю и не завел ни кур, ни лошадей, ни огорода, как другие. Единственное здание было приземистым и неказистым, с крытой тростником крышей и широкой верандой, огибавшей его со всех четырех сторон. От дороги дом отделяла плантация сучковатых австралийских эвкалиптов.

Под эвкалиптами стояли еще четыре машины. Мозес свернул с дороги и заглушил мотор.

– Да, брат мой. Годы прошли быстро, – согласился он. – Так всегда бывает, когда человек занят большим делом, а мир вокруг него меняется. Происходят значительные события. Минуло девятнадцать лет со дня революции в России. Троцкий изгнан. Герр Гитлер оккупировал Рейнскую область, и в Европе говорят о войне – о войне, которая навсегда уничтожит проклятие капитализма и перейдет в победоносную революцию.

Хендрик рассмеялся, черная яма беззубого рта превратила его лицо в страшную маску.

– Все это нас не касается.

– Ты опять ошибаешься, брат мой. Эти события касаются прежде всего нас.

– Тогда я не понимаю.

– Я тебе помогу. – Мозес коснулся его руки. – Идем, брат. Я подниму тебя на новую ступень понимания мира.

Он открыл дверцу «форда», Хендрик выбрался из машины и вслед за ним пошел к старому дому.

– Будет разумно, брат, если ты будешь держать глаза и уши открытыми, а рот на замке, – сказал Мозес, когда они подошли к ступеням веранды. – Так ты многое узнаешь.

Когда они поднимались по ступеням, им навстречу вышел Маркус Арчер; лицо его озарилось радостью, когда он увидел Мозеса; он подошел к нему и с любовью обнял. Потом, все еще обнимая Мозеса за талию, повернулся к Хендрику.

– Ты, должно быть, Хенни. Мы часто говорили о тебе.

– Мы уже встречались, доктор Арчер, в центре обучения.

– Это было давно. – Маркус Арчер пожал ему руку. – Называйте меня Маркус. Мы члены одной семьи.

Он взглянул на Мозеса; его восхищение было очевидно. Маркус напомнил Хендрику молодую жену, восхищенную силой и мужскими качествами супруга.

Хендрик знал, что Мозес живет здесь, на ферме Ривония, вместе с Маркусом, и не испытывал отвращения к их отношениям.

Он понимал, как важны для их деятельности все эти годы были помощь и советы Маркуса, и для него это оправдывало цену, которую Мозес платил за успех. Хендрик и сам так же использовал мужчин, никогда из любви – это всегда была форма пытки пленного врага. По мнению Хендрика, не было большего унижения, какому один мужчина может подвергнуть другого. Однако он понимал, что и сам на месте брата без колебаний использовал бы этого странного маленького рыжеволосого человека так, как тот хотел, чтобы его использовали.

– Противный Мозес никак не хотел привести вас сюда, – Маркус игриво хлопнул Мозеса по руке. – Здесь так много интересных и значительных людей, с которыми вас давно следовало познакомить! Идемте, я вас представлю.

Он взял Хендрика за руку и провел на кухню.

Это была обычная деревенская кухня с выложенным каменными плитами полом, с черной дровяной печью, со связками лука и копчеными свиными окороками, висевшими на крюках под потолком.

За длинным столом желтого