Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Что жена у него ведьма, может ему всегда победу наколдовать.

— Угу, — кивнул Волков, чуть подумав. — Ну вот теперь-то точно нет. Хватит с меня дьявольщины и чертовщины, буду воевать с горцами, с ними мне как-то спокойнее.

— Я это знал, я это знал, — спокойно закивал Наум Кантор и снова поднял руку и показал два пальца.

Теперь с лавки встал другой человек, он подошел к купцу и протянул тому шкатулку черного дерева. Коэн поставил шкатулку на стол, открыл ее и достал оттуда свиток превосходного качества. Сразу Волкову в глаза бросились великолепная печать и широкая лента, что были на свитке. И ошибиться он не мог: на свитке висела печать с орлом, а лента была черно-желтой. И орел, и цвета говорили о том, что послание это от самого императора. Наум Коэн встал, сделал к кавалеру шаг и с поклоном протянул свиток ему.

— Это вам от самого императора.

— Мне? — не поверил кавалер.

— Вам, вам, — серьезно подтвердил купец, усаживаясь на свое место.

Одно ощущение этого свитка в руке, его гладкость и вид внушали благоговение. Волков медленно развернул бумагу и тут же почувствовал, как кто-то заглядывает к нему через плечо.

Конечно, это была вездесущая Бригитт.

— Марш отсюда! — сурово и тихо прошипел на нее кавалер и, когда она, обиженно поджав губы, отошла, стал читать, что было написано в свитке.

⠀⠀

«Милостью его императорского величества утвердить избранного и достойного того кавалера Иеронима Фолькофа фон Эшбахт в чине оберста (полковника) имперского войска не на казенном содержании.

Отныне кавалер фон Эшбахт имеет право именовать себя оберстом во всех реляциях и просить аудиенцию у Императора.

Отныне полковник кавалер фон Эшбахт имеет право собирать войска во всех доменах Его Императорского Величества и во всех землях честных имперских подданных.

Отныне он имеет право при любом деле и на любом поле, при любых других флагах и даже при флаге Императора стоять под своим флагом и всем войскам, что ему подчинены, дать свой флаг.

Отныне полковник кавалер фон Эшбахт при любом деле имеет право требовать себе место и голос на любом военном совете, даже в присутствии его Императорского Величества.

Сим утверждаю: Георг III

Император. Число. Подпись».

⠀⠀

Волков дочитал, свернул свиток и положил его перед собой.

— Что ж тут сказать, умеешь ты, жид, умеешь тронуть душу, найти нужные ключи. — Кавалер усмехнулся. — Во сколько же тебе обошелся полковничий патент на мое имя?

— Уж поверьте, друг мой, недешево. — Первый раз за все время купец не был благодушен. Он вздохнул, постучал ладонью по мешку с деньгами. — Здесь тысяча шестьсот восемьдесят гульденов. Вам нужно собрать на эти деньги тысячу двести солдат на свое усмотрение, сто всадников и триста саперов с инструментом. Нанять их надобно на полгода. До конца кампании.

Волков не был бы самим собой, если бы не начал сразу считать: «В мешке тысяч пятьдесят серебром, солдатам с третьего ряда и дальше по три талера; первые два ряда доппельзольднеры, человек сто или даже двести, пусть пять монет каждому; стрелкам и арбалетчикам по три талера на человека; кавалеристам десять, да нет же, возьмем хороших, пятнадцать монет на человека; телеги — шестьдесят штук, двадцать у меня уже есть; кони — сто пятьдесят голов, сорок у меня уже есть; офицеры, саперы, барабанщики, врачи, повара…» Даже делая большие округления, даже беря цены по максимуму, у него в кармане оставалось… триста-четыреста гульденов чистой прибыли? Весьма недурные деньги. Весьма. И еще патент полковника. Да, Волков был им очень, очень нужен. И значит…

— Нет, жид, и рад бы, и все ты сделал правильно, и патент полковничий меня очень прельщает, но я уже веду войну, понимаешь. Как, как я брошу свой удел? Уеду — и уже в мае здесь будут горцы, они устроят мне полную пустыню.

Тут уже купец побледнел, затряс бороденкой, не ожидал он, видно, такого и, срываясь на петушиный крик, заговорил резко:

— Да разуй ты глаза, рыцарь! Ты живешь в пустыне! Придут горцы, так они разве что поплачут над твоей нищетой. Лачугу твою сожгут, пристань с сараями на берегу? Так то гроши все стоит, тебе же больше предлагают, многократно больше, а справишься — так еще и добычи возьмешь хорошей: мужики-то грабили два года. А не справишься, у тебя золота вдоволь останется, чтобы все тут отстроить заново.

«Ишь ты, как закукарекал, видно, я и вправду вам нужен, купчишки».

— Нет, сказал, не брошу свой удел во время войны. Замирюсь с горцами, так дам знать.

«Хотя у меня уже и так есть дела на то время, когда с горцами покончу или они со мной».

А купец тут и успокоился, вздохнул, отхлебнул вина, по-старчески пожевал губами и сказал в задумчивости:

— Дам еще сто шестьдесят эгемских крон, это мои личные деньги, больше уже ничего не будет: нет — так нет.

«Вот, видно, мы и дошли до предела». Волков ничего не сказал, а лишь показал жестом купцу: ну, доставай свои эгемские кроны, будем считать. Все будем считать.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 40

⠀⠀

И так радостно стало у него на душе от позвякивания денег и полковничьего патента, что совсем позабыл Волков про гостя, хоть тот сидел в двух шагах от него. А гость про себя и напомнил:

— Через две недели вам надобно быть на совете у генерала