Трое на острове - Виталий Георгиевич Губарев

— Держись, Борис! — шепнул мне Юрка подбадривающе.

Мила задержала меня и сказала умоляюще:

— Борик, может быть, лучше отказаться?

— Отказаться? — Я сжал кулаки. — Нет уж, тысяча чертей и одна ведьма!

Все умолкли. Мы сошлись с Рыжим Псом в самом центре площадки и, как это делают настоящие боксёры перед началом боя, пожали друг другу руки. Когда я протягивал ему руку, то видел над собой могучую гору в полосатой тельняшке, увенчанную рыжей растительностью. Но вдруг эта гора присела и завизжала:

— Ай-яй!.. Не могу! Ой, больно!.. О моя бедная рука! Отпусти же мою руку, мальчишка!

Я отпустил его руку, и он отпрянул от меня, пританцовывая от боли и дуя на пальцы.

— Что случилось, Рыжий Пёс? — спросил кто-то из пиратов.

— У этого мальчишки не руки, а клещи!.. Сейчас я его нокаутирую!

Он сделал молниеносный выпад, с силой ударил меня в левую скулу. Но, как ни странно, я не почувствовал этого удара, а Рыжий Пёс отлетел на несколько метров, словно наткнулся на стену.

Все безмолвствовали.

— Ничего не понимаю… — бормотал Рыжий Пёс, потирая кулак.

— Ты боишься его, Рыжий Пёс? — приложив руку к губам, зашептал Кошачий Зуб.

— Что? — заревел капитан. — Я его боюсь? Я сделаю сейчас из него медузу!

Как бык, наклонив голову и вращая налившимися кровью глазами, он двинулся на меня. Честное слово, я стукнул его совсем не сильно… Но Рыжий Пёс пролетел через всю площадку, сбив с ног Одноглазого, и плашмя грохнулся на камни. Я видел, как безмолвные, потрясённые пираты склонились над ним и разжимали ему стиснутые зубы, чтобы влить в рот глоток рома.

Мила подпрыгивала возле меня на одном месте, не в силах сдержать своего восторга:

— Ты самый сильный человек на свете, Борик!

Юрка изумлённо заглядывал мне в лицо:

— Как ты всё это делаешь, Борька?

Я не успел ответить, потому что услышал за спиной крадущиеся шаги и оглянулся. Вынув кривые ножи и свирепо сверкая глазами, на нас наступали четверо пиратов. Рыжий Пёс сидел в отдалении и указывал на меня пальцем.

Я смело принял этот неравный бой. Через несколько секунд четыре морских разбойника валялись на камнях.

— Ага, получили?! — закричала Мила.

Один за другим, трусливо оглядываясь, пираты уползли за обрыв.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

с которой Кошачий Зуб предлагает мне быть капитаном пиратов

А этого мне никак нельзя было делать, потому что оба они в ту же секунду полетели на землю.

— Чего вы? — обескураженно спросил я. Они поднялись, потирая плечи:

— Что ты положил нам на плечи?

— Руки…

— Это не руки, а какие-то железные рельсы!

Только теперь я начал понимать по-настоящему, что обладаю невероятной, нечеловеческой силой. Я пощупал свои пальцы, локти, мускулы — казалось, что всё было таким же, как всегда. В рассеянности я опёрся о пальму. Дерево затрещало и переломилось, словно спичка. Оно с шумом рухнуло на площадку, накрыв своими ветками Милу. Я хотел помочь ей подняться, но она живо вскочила на ноги и бросилась от меня наутёк:

— Борис, это невозможно!

— Да-да, Борька, так нельзя! — крикнул мне Юрка, высовывая лицо из-за скалы. — Не подходи ко мне, пожалуйста. Стань сначала таким, как прежде.

Я отлично понимал, что так продолжаться не может, и, превратив себя в обычного человека, бросил волшебный платок на ствол упавшей пальмы.

— Ребята, идите сюда, я теперь такой же, как всегда.

Они осторожно приблизились и ощупали меня.

— Да, теперь ты, кажется, похож на человека, — успокоенно проговорил Юрка. — Объясни, наконец, как ты всё это устраиваешь?

— Очень просто… — сказал я. — Но согласитесь сначала, что волшебником быть очень приятно!

Они помолчали.

— Чего вы молчите?

— Как бы тебе сказать… — задумчиво сказал Юрка. — Мне понравилось, как ты колотил… Но…

— Что «но»?

— Но ведь так бывает только в сказке.

— Совершенно правильно, — оживилась Мила. — А в настоящей жизни до всего надо доходить вот этим, — она показала на свой лоб, — и вот этим, — и она показала на свои руки.

— Да ну вас! — рассердился я. — Смотрите, какие птицы полетели!

Это была стая красивых длиннохвосток с разноцветными перьями. Они промелькнули над нами с певучим клёкотом и скрылись в лесу.

— Мы уже видели одну такую, — сказал Юрка. — Очень похожи на павлинов. Наверное, у них вкусное мясо. Вот бы поймать и изжарить на костре!

Я полез в карман за волшебным платком, совсем позабыв о том, что он лежит на стволе пальмы.

— Пожалуйста… Сейчас эта птица свалится к твоим ногам.

— Стой, Борька! — остановил он меня. — Ты хочешь опять сделать какой-нибудь фокус? А что, если мы поймаем её, как самые настоящие робинзоны?

Мне показалось это интересным. Кому из мальчиков не хотелось быть Робинзоном!

— А как же мы поймаем эту птицу, Юрка?

— В силок.

Я отошёл в сторонку и начал придумывать схему силка. Но в это время Юрка крикнул:

— Вот и всё! — и показал мне небольшую верёвочку с петлей.

— Только и всего? — Я был разочарован. — Хм… У меня получается побольше.

Я показал Миле и Юрке свою схему, которую начал чертить на площадке. Они переглянулись и рассмеялись:

— В такой силок, Борька, надо ловить не птиц, а диких слонов!

— Смешной ты, Борик! — вздохнула Мила, с улыбкой глядя на меня. — Ничего-то ты не умеешь!

— Это я не умею? — взорвался я.

— Ты только не сердись… Я же по-дружески…

— Хватит! Надоели мне ваши нотации!

В эту минуту мы отчётливо услышали страшную песню пиратов и умолкли. Я подбежал к обрыву. Морские разбойники сидели на песке и отхлёбывали из фляжек. Океан был спокойным, как ягненок. Там, где недавно клокотал прибой, чуть-чуть шевелились ленивые и прозрачные волны.

Я видел, как Кошачий Зуб сделал какой-то знак Одноглазому и отполз в сторону. Одноглазый загородил от него Рыжего Пса.

— Кошачий Зуб опять лезет к