Всё о папе, маме, бабушке и восьми детях - Анне-Катарина Вестли

К ним подбежали остальные. Они тоже услышали голос Мортена. Папа схватил его на руки, и все были бесконечно счастливы. Все, кроме самого Мортена. Он очень рассердился. Только что ему было так хорошо и привольно, а теперь всё кончилось.

Вы думаете, что Милли и Мине больше никогда не доверяли сторожить Малышку Мортена? Ошибаетесь! Теперь-то папа и мама были уверены, что Милли и Мина больше никогда не уйдут от Мортена во время своего дежурства. И они были правы.

Так папа, мама и восемь детей прожили в лесу шесть дней. Пришло время возвращаться домой. До начала занятий остался всего один день. Всем было жалко прощаться с морем, с лесом, с черникой, с зелёной травой и цветами, с ароматом леса и моря, с костром, на котором они готовили еду и вокруг которого сидели вечерами. Возвращению в город радовался только один грузовик.

Грузовику гораздо больше нравилось ездить по улицам города, чем стоять без движения целый день и служить дачей. Да и шинам было слишком жарко.

«Того и гляди, полопаются от жары», – думал грузовик. Да и ни одного грузовика за эти дни он не встретил. Ему было скучно. Поэтому грузовик очень обрадовался, когда увидел, что папа, мама и восемь детей пошли прощаться с лесом и морем.

– Спасибо за всё, – сказали они. – Нам было очень хорошо с вами.

А грузовик ничего не сказал, он молча ждал, пока все соберутся. Наконец сборы закончились. Папа завёл мотор, и, как только грузовик тронулся с места, Малышка Мортен нажал кнопку гудка, и грузовик тоже сказал: «До свиданья!»

«Я рад, что мы уезжаем, – думал грузовик. – Мы едем домой. Надо быть вежливым».

Он радовался тому, что едет в город, что скоро встретится с другими грузовиками. А дети сидели в кузове и беседовали.

– Приятно всё-таки вернуться домой, – сказал Мартин.

– Когда мы уезжали, сердитая Дама Снизу стояла и махала нам вслед, – вспомнила Марта.

– Она-то не очень обрадуется, что мы вернулись, – сказал Мадс. – Пока нас не было, она могла спокойно спать после обеда.

– Хм, – усмехнулась Мона. – Значит, она спала весь день и гуляла всю ночь.

Въехав в город, они замолчали и с интересом смотрели по сторонам.

– Всё как раньше, – заметил Мадс.

– Мы уже почти дома. Смотрите, мы едем по нашей улице, – обрадовалась Марта. – Вон наш дом! Там кто-то стоит у парадного.

– Это Хенрик! Он ждёт нас. Вот он обрадуется, что мы вернулись! – кричал Мадс.

– Хорошо, что он тогда украл наш грузовик, а то бы мы никогда с ним не познакомились, – сказала Мона.

– А вон Дама Снизу. Смотрите, она тоже машет, хотя мы возвращаемся, а не уезжаем.

Грузовик остановился, и дети быстро выпрыгнули из кузова. Мама поспешила за ними, папа тоже вылез из кабины.

– Привет, Хенрик! – поздоровался он. – Вот мы и дома!

Дети побежали наверх, им не терпелось посмотреть, как выглядит их дом изнутри. Они быстро добежали до этажа, на котором жила сердитая Дама Снизу. Она стояла на площадке и, казалось, ждала их.

– Добрый день, добрый день! – говорила она и при этом ласково улыбалась.

– Какая ты симпатичная, когда улыбаешься, – сказала Мона. – Я никогда тебя такой не видала.

– Помолчи, Мона! – цыкнула на неё мать.

– Я бы очень хотела, чтобы вы сначала зашли ко мне выпить по чашечке кофе с пирожными. А для детей у меня есть газированная вода, ведь они, наверное, не любят кофе?

У мамы был такой вид, будто она свалилась с луны. Да и у всех остальных, пожалуй, тоже.

Первой опомнилась Мона.

Их спрашивают, не хотят ли они пирожных с газированной водой, и никто из них ещё не ответил: «Спасибо, хотим». Нет, она должна сама ответить за всех.

– Большое спасибо! – вежливо сказала она. – Мы с удовольствием зайдём к вам.

– Большое спасибо! – сказала мама, будто только что проснувшись. – Это так любезно с вашей стороны, только лучше мы сначала поднимемся к себе и немножко приведём себя в порядок, да и вещи надо отнести домой.

– Ну, вещи-то могут спокойно постоять на лестнице, правда, Хенрик?

– Ты знакома с нашим Хенриком? – удивилась Мона.

– Да, мы познакомились совсем недавно, – ответила дама. – Он всё ходил здесь, скучал и тоже ждал вас, и однажды мы с ним разговорились.

– Я каждый день обедал у Хю́льды, – сказал Хенрик. – Эта дама прекрасно готовит, смею вас уверить.

Хенрик потихоньку, но настойчиво подталкивал их к двери Хюльды. И когда Мадс захотел сбегать наверх посмотреть на их квартиру, Хенрик остановил его словами:

– Потом посмотришь, идём!

Папа и мама от удивления совсем лишились дара речи. Подумать только, та самая дама, которая постоянно сердилась на них и на детей, оказывается, ждала их возвращения с горячим кофе и пирожными!

Они осторожно вошли в её нарядную комнату. Дети уселись на самые краешки стульев и боялись взглянуть друг на друга. Вот сейчас-то, во всяком случае, следовало вести себя получше, чтобы дама не рассердилась прежде, чем они выпьют газированную воду.

– А я и не знал, что тебя зовут Хюльда, – сказал Мадс.

– Да, Хюльда. Можете звать меня тётя Хюльда или просто Хюльда, как хотите.

– Я придумал! Мы будем звать тебя Нижняя Хюльда, ведь ты живёшь под нами, – предложил Мадс.

– В этом-то всё и несчастье, – вздохнула мама. – К сожалению, у меня нет времени каждый день после обеда уводить детей на прогулку, и я боюсь, что они снова не дадут вам спать.

– О, не беспокойтесь! – утешила её Хюльда. – Я перестала спать после обеда. Я теперь раньше ложусь вечером. Я очень рада, что вы уже вернулись домой, здесь было так тихо без вас, так скучно. Я почти не могла спать.

Теперь уж дети больше не могли усидеть спокойно: оказывается, Нижняя Хюльда на самом деле очень добрая.

А Мортен разговаривал сам с собой.

– Хочу газиловочки, хочу газиловочки, – говорил он, держа в руке стакан…

– Большое, большое вам спасибо, – сказала наконец мама. – Всё было такое вкусное, но теперь нам пора домой: надо распаковать вещи и привести себя в порядок после дороги.

Когда папа, мама и восемь детей встали, чтобы идти домой, Хюльда и Хенрик поднялись вместе с ними.

– Мы проводим вас наверх, – сказали они.

Мама опять очень удивилась.

– Нет, не стоит, – сказала она, – у нас там не убрано и некрасиво.

Но казалось, что Хюльда не слышала маминых слов: она молча поднималась за ними по лестнице.

Папа подошёл к двери, чтобы открыть замок, но вдруг раздался возглас:

– В чём дело? Кто-то сломал наш замок!

– Это я сломал, – сказал Хенрик.

– Опять принялся за старое? – спросил папа с огорчённым видом.

– Нет, нет, что ты! – испугался Хенрик.

– Он не сделал ничего плохого. Вот откройте дверь и увидите, – сказала Хюльда.

Они вошли в кухню и увидели, что там всё было заново выкрашено, а когда открыли дверь в комнату, то так и застыли в изумлении. Вдоль стен стояли двухэтажные кровати, и на каждой было написано имя.

– У нас появились кровати, – ахнула Мона. – Это нам? Да, Хенрик? Мы будем на них спать? Каждый в своей?

А Хенрик стоял и улыбался.

– Я бы ничего не смог сделать без Хюльды, – сказал он. – Мы с ней работали вместе каждый день после вашего отъезда.

Не прошло и секунды, как дети забрались каждый на свою кровать, и мама до конца дня никакими силами не могла извлечь их оттуда.

Малышка Мортен несколько раз падал с кровати на пол, но снова забирался на неё. Это было совсем просто, потому что его место было на первом этаже.

Теперь ему пришлось выучить совсем новое слово «кровать».

Я знаю, вам тоже приятно, что дети больше не будут спать на полу.

Несколько дней подряд папа ходил и любовался красивыми кроватями, которые сделал для детей Хенрик, и наконец сказал:

– А теперь мы их покрасим. Выбирайте каждый любой цвет для своей кровати.

– Мы все должны выбрать одинаковый цвет? – спросил Мадс.

– Да нет, – ответил папа. – По-моему, будет очень красиво, если все они будут разного цвета.

– Тогда, если можно, я хочу синюю, – сказал Мадс.

– А я – красную! – сказала Мона.

– И я! И я! Класную! Класную! – кричал Малышка Мортен.

– Тише, тише, Мортен, – успокоила его мама. – Хорошо, у тебя будет красная.

– А мне розовую, – попросила Милли.

– И мне тоже розовую, – сказала Мина,