Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

ты так запросто называешь архиепископа и курфюрста Ланна? Видно, Гальдебурги и впрямь высокий род, если так запросто говорят об архиепископе. А насчет фамилий старых… Так пусть идут они к дьяволу».

Волков не отвечал, думая, что сказать, а епископ продолжил:

— Вам нужно помириться с графом.

— Помириться? — переспросил кавалер.

— Конечно, вам с ним не тягаться, он представитель древнего рода.

«Рода отравителей и убийц».

— Ваш же род совсем не знатен, — продолжал поп и повторил, делая на том ударение: — Совсем не знатен.

— И что же, поэтому мне оставить мысли о справедливости?

— Почитание древних фамилий и есть справедливость, — назидательно и высокопарно заявил епископ.

— Поместье, что граф не отдает, стоит, если мне не изменяет память, тысяч сто — сто двадцать. Неужто мне оставить дело? — спросил Волков, глядя попу прямо в глаза. — Деньги то немалые. Может, мне лучше с моими людишками прийти к нему в замок, выбить ворота да и повесить его? — Волков видел, как вытянулось лицо епископа, как тот разинул от удивления рот, и пояснил попу: — А что же прощать-то, поместье Грюнефельде себе вытребую, да и остальные господа в графстве успокоятся сразу.

— Даже думать об этом не смейте! — наконец выдохнул епископ. — Малены — род древний, разве ж… Разве ж такое можно… С благородными семействами так нельзя, да и герцог вам нипочем не простит такого разбоя в отношении своих родственников. А я как раз думал, что смогу с ним о вас поговорить.

«Вот как? Даже с самим герцогом готов за меня говорить?» Волкову уже все стало ясно с этим епископом: помощи от него ждать не следует, хорошо, если палки в колеса вставлять не будет.

— Я подумаю, как мне примириться с графом, — наконец сказал он к удовольствию нового епископа.

— И я буду за вас говорить с ним. Разумные люди всегда придут к разумному решению.

«Черта с два я оставлю ему поместье, да и фон Клаузевица я ему тоже пока прощать не собираюсь».

Теперь поп пошел от алтаря ко входу в церковь, Волков следовал за ним.

— Говорят, что вы собираете во Фринланде немалое войско? Говорят, будете воевать? — поинтересовался отец Франциск.

— Так по ремеслу своему живу, — скромно ответил кавалер.

— Также говорят, что войско сие вы хотите использовать не против горных дикарей-безбожников…

«О, сразу видно, поп из Ланна: все знает. Впрочем, попы всегда все знают».

— …а пойти с ним к маршалу фон Боку бить мужиков.

Волков не сказал ни «да», ни «нет». И так этот благородный поп-пройдоха много всего знает. Епископ смотрел-смотрел на кавалера, но ответа так и не дождался и потому продолжил:

— Думается мне, что поначалу вам надобно сходить на юг на дикарей войною быстрой, побить их хорошенько, пока добрых людей у вас в достатке собрано, а уже после отправляться к фон Боку мужиков воевать. Архиепископ оказался бы рад почину такому. — Причем говорил он все это тоном, каким господин разговаривает с лакеем своим.

Волков молча смотрел на скороспелого епископа, и теперь в его взгляде было недоумение: «Эдак ты еще начнешь учить меня воевать? Нет, совсем не такого попа я ждал себе в помощь. И не говорит, а повелевает».

— Что ж вы на меня так глядите, сын мой? — удивляется епископ. — Или я не дело говорю? Повторяю вам: лучше сходить за реку в горы, пока у вас войско есть, на купеческие деньги собранное.

Так и подмывало Волкова ответить дураку, что воевать — не проповеди с псалмами читать, что никакой «быстрой» войны не бывает. Баржи, лодки, переправы, телеги, кони! Сотни коней только переправь попробуй. А пушки, порох, ядра и картечь, людей сотни и сотни, провиант, а перед тем еще разведка — без разведки никак. Для всего этого надобно время, время и деньги. Это тебе не подол подрясника подобрать да пойти, тут и недели не хватит. Много времени и много денег. Можно, конечно, и без пушек, и без обоза — пожечь, пограбить да к себе уйти, но это только горцев обозлит еще сильнее. Так что простой набег с грабежом ему вовсе не нужен, ибо тем же в ответ обернется. Ему нужна победа, чтобы миром кончилась. А поп не понимает, что раз уж начал кампанию и если сразу не победил в одном-двух сражениях, то она всегда затянется до осени, до зимних квартир. А если ты даже и победил, но мира не подписал, то как уходить к фон Боку? Враг тут же новое войско соберет, пусть даже небольшое, чтобы выжечь дотла твой беззащитный удел. Послушать глупого попа, так и собранное войско недолго растрепать, и землю свою на разграбление оставить, и к фон Боку на кампанию не успеть, тем самым сорвав ее. «Нет, не в помощь мне ты сюда приехал, приехал ты сюда повелевать. Уже и с герцогом беседовать собираешься, и с графом, кажется, дружить намерен».

— Отчего же молчите вы? — с вызовом или даже с легким раздражением спросил отец Франциск. — Словно со статуей разговариваю.

— Думаю над советом вашим мудрым. Думаю, как мне с войском моим быть, на горцев пойти или к фон Боку.

— А чего же тут думать, уж скажите людишкам своим, чтобы шли за реку да побили дикарей горных. А уж потом и к фон Боку поспешайте, мужиков бить, — объяснил епископ.

«Э-э, братец, да ты просто дурак из благородных».

— Надобно мне все как следует обдумать, — сказал наконец кавалер.

— Что ж тут думать, — продолжал поп, — слушайте святого отца своего, устами его с вами говорит сам Господь. Кстати, а кто у вас духовник?

— Священник из Эшбахта, отец Семион, — отвечал кавалер. Конечно, никакой он ему не духовник, Волков уже и забыл, когда последний раз исповедовался да на причастии был, но говорить о том епископу не желал, не дай бог тот в духовники еще напросится.

— Пришлите мне его, хочу беседовать с ним.

«Ну да, конечно, думаешь, что он тебе тайны исповеди моей все откроет?»

— Как только будет возможность, так сразу пришлю.

На том Волков откланялся.

Поп снова совал ему перстень для поцелуя, но кавалер целовать не стал, сделал вид, будто сие из рассеянности и задумчивости, но на самом деле был он назначением архиепископа очень разочарован. «Еще и это дело решать теперь!»

⠀⠀

⠀⠀

Глава 16

еперь Волков с малой свитой не ездил. Теперь при нем безотлучно находились Максимилиан, молодой Гренер, братья Фейлинги и трое