Незнайка на Луне - Николай Николаевич Носов

В доме, где теперь предстояло Незнайке жить, его поселили в светлой, просторной комнате, стены которой были украшены портретами Роланда, Мимишки и каких-то других собак. Посреди комнаты стояли три кровати. Две были побольше – на них спали Роланд и Незнайка. Третья кровать была поменьше – на ней спала Мимишка. У стены был зеркальный шкаф, в котором хранились собачьи фуфайки, шубейки, попонки, жилетки, ночные пижамки, а также вечерние панталончики для Мими.

Наиболее ответственным делом, которое поручили Незнайке, было купание собак. Для этой цели в доме имелась специальная комната с двумя ваннами. Одна ванна, побольше, – для Роланда, другая, поменьше, – для Мими. Мимишку приходилось купать три раза в день: утром, в полдень и вечером. Роланд же купался лишь по утрам, так как перед купанием ему обязательно надо было распускать косички, а это требовало много времени. Если же косы не распускать, то, намокнув в воде, они свалялись бы, и собака не имела бы такого шикарного вида.

После утреннего купания собак тут же приходилось вести в собачью парикмахерскую, где Роланду вновь заплетали косички, подстригали морду и хвост, восстанавливая нарушенную красоту. Мимишке в это же время подвивали щипцами кудряшки, смазывали шерсть бриолином, чтоб она красиво блестела, подкрашивали чёрной краской ресницы, подрисовывали синькой глаза, чтоб они казались больше и выразительней. Из парикмахерской собаки возвращались в сопровождении Незнайки домой, после чего он вёл их прямо в спальню к госпоже Миноге, которая к этому времени вставала с постели. Пожелав собакам доброго утра и поцеловав их в морды, хозяйка расспрашивала Незнайку, как они провели ночь, после чего отпускала их завтракать, приказав Незнайке получше смотреть за ними.

После завтрака Незнайка с Мимишкой и Роландом отправлялись по заведённому порядку в собачий парк, где в это время гуляли и другие собаки со своими нянями. После гуляния наступала пора вторично купать Мимишку, а Роланд развлекался тем, что ловил в саду сверчков и кузнечиков. Потом все трое отправлялись в собачий ресторан обедать. Пообедав, собаки отдыхали часика полтора, а Незнайка в это время следил, чтоб их не кусали мухи. После отдыха все трое совершали послеобеденную прогулку по городу. Мимишка и в особенности Роланд были большими любителями бродить по улицам, особенно в центре города, где они могли вдосталь разглядывать попадавшихся навстречу пешеходов. Говор толпы, шум автомобилей, а также разнообразнейшие запахи от прохожих, которые улавливало тонкое обоняние собак, – всё это доставляло им неизъяснимое, только одним собакам доступное удовольствие.

Вернувшись с прогулки, собаки делали физзарядку, которая состояла в беганье за Незнайкой по саду, в прыганье через кусты и цветочные клумбы. Такие упражнения считались очень полезными для собачьего самочувствия, хотя и не очень нравились садовнику, на обязанности которого лежало следить за садом. После физзарядки следовал отдых, во время которого Незнайка заполнял так называемый собачий журнал. В этот журнал заносились все сколько-нибудь значительные и даже незначительные случаи из жизни Роланда с Мимишкой.

Наконец приходила пора ужина, после которого время проводили по-разному. Если у госпожи Миноги был званый вечер, то Незнайка приводил Мими и Роланда в комнаты, чтоб гости могли полюбоваться собаками. Если Минога уходила в театр, то обязательно брала с собой и Мимишку, потому что в то время была мода таскать по театрам своих комнатных собачонок. Всех, кто являлся в театр или на концерт без собаки, считали неимущими бедняками и смеялись над ними. В такие вечера на попеченье Незнайки оставался один Роланд, и они отправлялись вдвоём в спортивный собачий зал или плавательный бассейн, где смотрели какое-нибудь собачье состязание, или же отправлялись в дрянингский «Тупичок» и навещали больного Козлика.

Нужно сказать, что Незнайка никогда не забывал о своём больном друге. Не проходило дня, чтоб он не забежал к нему хотя бы на минутку. Обычно это удавалось сделать во время послеобеденной прогулки. Всегда, когда Незнайка обедал с собаками, он не съедал свою порцию до конца, а припрятывал в карман то пирожок, то котлетку, то хлебца краюшку и относил всё это голодному Козлику.

В первый же день он обратился к госпоже Миноге с просьбой заплатить ему жалованье хотя бы за недельку вперёд, так как ему нужно помочь больному приятелю, который находился в дрянингской ночлежке. Госпожа Минога сказала, что теперь он живёт в богатом доме, в обществе приличных собак, и ему не пристало водить компанию с каким-то Козликом, который даже дома собственного не имеет, а обитает в какой-то ночлежке.

– Ни о каких таких Козликах я не желаю и слышать! – сказала она. – Если же вы произнесёте при мне или при Мимишке с Роландом какое-нибудь неприличное слово вроде «ночлежки», я вас уволю. Что же касается платы, то вы будете получать её раз в неделю, но только не вперёд, а по прошествии недели.

Действительно, как только прошла неделя, хозяйка заплатила Незнайке пять фертингов. Для него это была большая радость. На другой день, во время послеобеденной прогулки с собаками, он зашёл в лечебницу и пригласил к Козлику доктора.

Доктор внимательно осмотрел больного и сказал, что его лучше всего поместить в больницу, так как болезнь запущена. Узнав, что за лечение в больнице придётся уплатить двадцать фертингов, Незнайка страшно расстроился и сказал, что он получает всего лишь пять фертингов в неделю и ему понадобится целый месяц, чтоб собрать нужную сумму.

– Если протянуть ещё месяц, то больному уже не нужна будет никакая медицинская помощь, – сказал доктор. – Чтобы спасти его, необходимо немедленное лечение.

Он достал карандаш и кусочек бумаги и принялся делать какие-то вычисления.

– Вот, – сказал наконец он. – Я буду приходить два раза в неделю и делать больному уколы. За каждое посещение будете платить мне по полтора фертинга. Остальные деньги уйдут на лекарства. Думаю, недельки через три мы сумеем поставить больного на ноги.

Он тут же выписал целую кучу рецептов. Здесь были различные медикаменты как для приёма внутрь, так и наружные: витамины разных сортов, антибиотики, синтомициновая эмульсия для прикладывания к распухшей шее, а также стрептоцид, пирамидон и новокаин.

Лечение действительно пошло успешно, и через две недели врач разрешил Козлику вставать, а ещё через неделю сказал, что теперь уже посещения его будут не нужны, так как больной окончательно выздоровел; ему необходимо лишь