Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Хорошо, — соглашается Волков.

Пруфф машет рукой: стреляйте.

Снова страшный хлопок звучит над рекой, снова рой жужжащего свинца летит на ту сторону и находит множество целей. Волкову даже кажется, что он слышит крики раненых, но это, конечно, только кажется. А жаль, то была бы песня для души. Снова не меньше десятка людей валится на прибрежный песок. А кто-то стал забираться наверх по крутому берегу. «Побежали хамы? Видно, для них такое впервой. Что, не привыкли стоять под пушечным огнем?» Волков был удовлетворен такой стрельбой, артиллеристами и их капитаном. Два выстрела, и оба в цель. Стреляй они так у холмов по горцам, дело кончилось бы в два раза быстрее.

Два артиллериста длинным банником уже чистят ствол, готовят оружие к дальнейшей работе, а капитан отдает новый приказ:

— Кулеврины, прицельтесь вон по тем офицерам.

— Да, господин! — кричат канониры и разворачивают пушки.

— Как будете готовы, так стреляйте без команды, — продолжает Пруфф.

— Да, господин.

Недолго пришлось ждать. Почти одновременно, один за другим, хлопают два выстрела. Два ядра величиной со среднее яблоко улетают за реку.

Волкову кажется, что он видел, как одно из ядер пролетело выше голов офицеров. Немного, но выше. А второе не долетело. Ударило в пяти шагах прямо перед лошадью Железнорукого, выбив фонтан песка, который полетел в лошадей и офицеров. Офицерские лошади испугались, шарахнулись, а лошадь Эйнца фон Эрлихенгена так и вовсе встала на дыбы, а когда всадник угомонил ее, так еще и взбрыкнула. От этого всего у Железнорукого слетел с головы берет. Кто-то из адъютантов спешился, поднял и передал головной убор генералу. «А! Так ты еще и лысый!» Волкова почему-то это порадовало, он даже засмеялся. «Лысый черт».

А полукартауна тем временем опять заставила его вздрогнуть, снова оглушительно ахнула, отправив злой свинец на тот берег реки.

На этот раз свинец не нашел столько крови, сколько было в первый и второй раз, но людишки падали, корчились. Мало, но ничего. Волков знал, каково ходить под пушечным огнем. В крепостях сидел, крепости штурмовал. Стоишь иной раз у крепостного зубца с арбалетом и ждешь выстрела большой осадной пушки, гадаешь, куда следующее ядро полетит. Выше, ниже тебя, в стену шлепнет, разбивая кирпичи, к соседу полетит или к тебе. Убьет сразу или оторвет ноги. Даже вспоминать-то неприятно, мороз по коже. А если уж в первый раз под пушки попал, то совсем человеку плохо. Защиты ни от ядра, ни от крупной картечи нет, никакой доспех от них не спасет, ни умения твои тебе не помогут, ни храбрость, надежда только на молитву. Надейся, что Бог тебя услышит. Вот и все, оттого ноги подкашиваются и появляется желание спрятаться, сбежать.

Суетятся мужики на берегу, сержанты да офицеры их успокаивают, но даже отсюда видно, что вражеские солдаты готовы кинуться вверх по берегу, туда, где картечь их доставать не будет. «Да, если хамы первый раз под пушки попали, им не позавидуешь». Впрочем, ему ничуть не жаль этих людей. Совсем не жаль. Он неотрывно смотрит на тот берег и хочет, чтобы как можно больше их корчилось на песке. «Что, быдло взбесившееся, страшно? Это вам не навоз по огороду раскидывать. Бойтесь, картечь не помилует. Это хорошо, хорошо… Вот вам за Увальня, за Бертье, за Гренера, за всю вторую роту. Жрите».

А пока полковник с удовлетворением глядел, как раненых хамов уносят, на том берегу появились и рыцари. И сразу же Железнорукий махнул рукой: переправляйтесь.

Рыцари один за другим стали спускаться к воде.

— Наглецы какие! — с неприятным для Волкова восхищением произнес Пруфф.

— Как до середины реки доедут, так бейте по ним, — сухо бросил в ответ полковник.

— Кулеврины, по кавалерам — пали по готовности! Только цельтесь, ребята, цельтесь хорошо.

Первый рыцарь уже заезжает в воду, они и вправду не спешиваются. Волков, наверное, слез бы и шел, аккуратно нащупывая дно.

— Палю… — кричат один за другим канониры небольших пушек.

И опять звонко и не так уж громко, по сравнению с полукартауной, одна за другой хлопают кулеврины.

Может, то было военное везение, может, Бог был к кавалеру благосклонен, а может, канониры уже наловчились стрелять точно в цель, но первое же ядро оторвало голову коню, на котором ехал первый всадник. Голова отлетела в сторону, а сам конь вместе со всадником свалился плашмя в воду. Всадник скрывается под водой, только копыта конские из-под нее торчат. «Вот, а я бы пешим шел, коня в поводу вел. А ты барахтайся теперь, болван, надеюсь, ногу из стремени вытащить не успел. И тебе это за вторую роту, дай бог, не выплывешь, будешь знать, как моих людей топтать». И никакого снисхождения не было у кавалера к тому рыцарю. Служили они хамам, топтали его людей, так еще и еретиками были, скорее всего, — пусть хоть все потонут.

Другие рыцари спрыгивали тем временем с коней, кидались на помощь к своему товарищу.

— Пруфф, бейте по ним, бейте из полукартауны, пока в кучу съехались, хорошо же стоят.

— Картечь мелкая, далеко для нее, рыцарский доспех не возьмет, — сомневается капитан.

— Попробуйте. Стреляйте.

— Канонир полукартауны, пока кавалеры в кучу собрались, врежь им.

— Да, господин.

Наводчик припадает к стволу. Волков смотрит то на него, то на рыцарей, которые, к его сожалению, достают товарища из-под воды. «Да быстрее же, быстрее». Ему не терпится, но подгонять канонира нельзя, спешка только увеличит вероятность промаха. Волков молчит, хотя уже готов сам кинуться наводить орудие. Вернее, помогать. Сам, конечно, он этого делать не умеет.

Кавалеры уже вытащили своего лидера, поддерживают его. Он, стоя по пояс в воде, открывает забрало шлема, дышит…

И тут кричит канонир:

— Палю!..

Бах-х-х…

Волков уже готов был к такому громкому хлопку, открыл рот и смотрел, как густой рой мелкой картечи летит прямо к рыцарям и их коням. Свинец взметнул мелкие фонтанчики там, где и нужно было, — вокруг сбившихся в кучу рыцарей. Одна лошадь, с которой всадник спрыгнул, чтобы спасать своего товарища, стала биться, а еще одна встала на дыбы, скинув седока в воду.

— Накрыл, — удовлетворенно произносит канонир, глядя на кутерьму, что началась на переправе.

Те рыцари, что еще не вошли, ждали, а те, кто уже вошел, поворачивали назад. Еще трое пешими выходили из воды, под руки вели товарища, который двигался так неуверенно, словно собирался упасть. Видно, одна из картечин нашла щель в его доспехе.

— Кажется, переправа в этом месте на сегодня закончена, — с улыбкой произнес капитан Пруфф, глядя, как,