Вскрытые вены Латинской Америки. Пять веков разграбления - Эдуардо Галеано

Через год после установления режима реальная стоимость заработных плат сократилась на 40 %. Это стало возможным благодаря террору. «15 000 пропавших без вести, 10 000 заключенных, 4000 убитых, десятки тысяч изгнанников – такова голая статистика этого террора», – написал писатель Родольфо Уолш в открытом письме. Оно было отправлено 29 марта 1977 года трем лидерам хунты. В тот же день Уолш был похищен и убит.

11. Надежные источники подтверждают, что лишь малая часть новых прямых иностранных инвестиций в Латинскую Америку действительно поступает из стран происхождения [10]. Согласно исследованию, опубликованному Министерством торговли США, лишь 12 % средств поступает из головных офисов американских компаний, 22 % – это прибыли, полученные в Латинской Америке, а оставшиеся 66 % – это кредиты, взятые в местных и международных финансовых учреждениях. Аналогичная пропорция характерна для инвестиций из Европы и Японии. Часто эти 12 % от головных офисов – всего лишь стоимость старого оборудования или искусственно завышенная цена, установленная корпорациями на их технологии, патенты или бренды. Таким образом, транснациональные корпорации не только захватывают внутренние кредитные ресурсы стран, где они действуют, предоставляя взамен сомнительный капитал, но и значительно увеличивают внешний долг этих стран.

В 1975 году внешний долг Латинской Америки был почти в три раза больше, чем в 1969 году. Бразилия, Мексика, Чили и Уругвай направляли в 1975 году около половины доходов от экспорта на погашение задолженности и уплату процентов по долгам, а также на выплаты прибыли иностранным компаниям. В Панаме эти выплаты поглощали 55 % экспортных доходов, а в Перу – 60 % [11]. В 1969 году каждый житель Боливии был должен внешним кредиторам 137 долларов [12]. К 1977 году эта сумма выросла до 483 долларов. С жителями Боливии не советовались, когда брали эти кредиты, и они не видели ни одного цента из этих займов, которые словно накинули им на шеи удавки.

Citibank не появляется в списках кандидатов ни в одной из стран Латинской Америки, где еще проводятся выборы; и ни один из генералов, управляющих диктатурами, не носит имя Международного валютного фонда. Но чья рука исполняет, а чья совесть дает приказы? Кто дает в долг, тот и командует. Чтобы платить, нужно больше экспортировать, а больше экспортировать нужно для финансирования импорта и для покрытия утечки прибылей и роялти, которые иностранные компании выкачивают в свои головные офисы. Рост экспорта, покупательная способность которого падает, означает зарплаты на уровне голодания. Массовая бедность, ключ к успеху экономики, ориентированной на внешний рынок, блокирует рост внутреннего потребительского рынка в объемах, необходимых для гармоничного экономического развития. Наши страны превращаются в эхо, теряя свой голос. Они зависят от других и существуют, пока отвечают на нужды других. При этом перестройка экономики под внешние запросы возвращает нас к изначальной удушающей схеме: она открывает двери для грабежа иностранными монополиями и вынуждает брать новые и большие займы у международных банков. Порочный круг совершенен: внешний долг и иностранные инвестиции требуют увеличения экспорта, который они же и поглощают. Эту задачу нельзя выполнить вежливо. Чтобы латиноамериканские рабочие исполняли свою роль заложников чужого процветания, они должны оставаться в плену – внутри или за пределами тюремных решеток.

12. Беспощадная эксплуатация рабочей силы не противоречит интенсивному использованию технологий. Никогда не противоречила на наших землях: например, легионы боливийских рабочих, оставивших свои легкие в рудниках Оруро во времена Симона Патино, работали в условиях наемного рабства, но с использованием очень современной техники. Оловянный барон умело сочетал самые передовые технологии своего времени с самыми низкими зарплатами [13].

Сегодня импорт технологий из более развитых экономик совпадает с процессом экспроприации национальных промышленных предприятий в пользу всемогущих транснациональных корпораций. Централизация капитала происходит через «безжалостное выжигание устаревших уровней предпринимательства, которые неслучайно принадлежат национальным владельцам» [14]. Технологии поступают в виде вторичных решений, но за копии берут как за оригиналы. В 1970 году Мексика заплатила вдвое больше за импорт технологий, чем в 1968 году. Между 1965 и 1969 годами Бразилия удвоила свои платежи; то же самое произошло в тот же период с Аргентиной.

Перенос технологий увеличивает растущие внешние долги и оказывает разрушительное влияние на рынок труда. В системе, организованной для утечки прибыли за границу, рабочая сила традиционных предприятий теряет рабочие места. Взамен сомнительного стимулирующего эффекта на остальную экономику индустриальные островки современной промышленности жертвуют рабочими местами, сокращая время, необходимое для производства. Наличие обширной и растущей армии безработных, в свою очередь, облегчает уничтожение реальной стоимости заработных плат.

13. Даже в документах ЭКЛАК теперь говорится о международном перераспределении труда. Через несколько лет, надеются технические специалисты, Латинская Америка будет экспортировать промышленные товары в том же объеме, в каком она сейчас продает за границу сырье и продовольствие. «Разница в оплате труда между развитыми и развивающимися странами – в том числе и в Латинской Америке – может привести к новому разделению деятельности между странами, перемещая, по соображениям конкуренции, отрасли, в которых стоимость рабочей силы имеет большое значение, из первых во вторые. Например, затраты на рабочую силу в обрабатывающей промышленности, как правило, гораздо ниже в Мексике или Бразилии, чем в США» [15].

Это стимул к прогрессу или неоколониальная авантюра? Электрическое и неэлектрическое оборудование уже входит в число основных экспортных товаров Мексики. В Бразилии растут продажи автомобилей и вооружения за границу. Некоторые страны Латинской Америки переживают новую стадию индустриализации, во многом вызванную и направляемую иностранными потребностями и владельцами производственных мощностей. Не является ли это еще одной главой в нашей долгой истории «развития извне»? На международных рынках рост цен происходит не в целом на «промышленные товары», а на самые сложные и технологически насыщенные товары, доступные только экономически развитым странам. Основным экспортным товаром Латинской Америки, независимо от того, что именно она продает – сырье или промышленные изделия, остается дешевая рабочая сила.

Разве не является наша история непрерывным опытом насильственной деформации и раздробления, замаскированным под развитие? Столетия назад завоеватели опустошали почву, чтобы выращивать экспортные культуры, и уничтожали коренное население в рудниках и промывочных ямах, чтобы удовлетворить спрос на серебро и золото за границей. Питание доколумбового населения, которое смогло выжить после геноцида, ухудшилось ради чужого прогресса. В наши дни перуанский народ производит рыбную муку, богатую белками, для коров в США и Европе, но белок практически отсутствует в рационе большинства перуанцев. Филиал Volkswagen в Швейцарии сажает одно дерево за каждый проданный автомобиль, жест экологического уважения, в то время как филиал Volkswagen в Бразилии