За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье - Юрий Борисович Ильинский

— А ружье на что, Емельян Сергеевич?

— Ружье сгодится, ежели ты мишку первым увидишь, а ну как первым узрит тебя он? Сначала ружье отнимет, погрызет его, покорежит, а потом и за человека возьмется: заломает! Такое у нас бывало…

Мне не однажды доводилось слышать нелестное о повадках шатунов. Словно понимая, откуда исходит опасность, повстречавшие в лесу охотника шатуны порой вымещают свою ярость прежде всего на оружии, а уж потом… Кстати, не одни медведи знают сокрушающую силу огнестрельного оружия, попробуйте подойти с ружьем к сидящим на земле воронам, и они немедленно улетят, человека же безоружного подпускают совсем близко. «Наслышаны» о ружьях и собаки, заметив направленное на них ружье, они тотчас же убегают.

Так уж повелось, что на Руси привыкли думать о медведе как о существе добродушном, эдаком безобидном увальне, который смешит нас в цирке, выступает таковым в сказках и мультфильмах. Недаром символом проходившей в Москве международной спортивной Олимпиады стал «наш ласковый мишка», именно так пелось в песне, посвященной торжественной церемонии окончания московских Олимпийских игр. Взлетевший в московское небо над стадионом резиновый «ласковый мишка» выглядел и впрямь очень симпатичным, однако попадаться где-нибудь в лесу мишке настоящему не рекомендую — порвет в лапшу.

Странствуя по Уссурийской тайге, я однажды наткнулся на истерзанную, но еще живую лошадь и по обнаруженным вокруг следам понял, что искалечил ее медведь. В тот год бескормица вынудила зверей искать себе пропитание, не считаясь ни с чем, сделала медведей способными не только опустошить курятник, но и вломиться в избу, расправиться с находящимися там людьми. На Дальнем Востоке я не раз слышал о гибели людей, растерзанных медведями, в одном из сел медведи напали на тракториста, не отпугнул хищников и рокот работающего мотора — тракторист погиб. Были отмечены случаи нападения медведей на отдыхающих автомобилистов.

Наши хозяева медведей не жаловали, по их словам, медведи в неурожайные годы сатанеют от голода, рыскают по тайге в поисках добычи, уничтожая все живое. Особенно ополчилась на медведей хозяйка:

— А наглые становятся до невозможности. В нормальные годы, бывало, с бабами по ягоды пойдем и обязательно с косолапыми повстречаемся — ягоды они очень даже уважают. Так вот, людей увидят — и бежать, только кусты трещат. А в бескормицу не приведи Господь нарваться на медведя! В нашей деревне четверых погубили — охотника да двух ребятишек.

— Вы сказали — четверых, а четвертый кто?

— Соседка, бабка Марья. Стряпала она, а медведь, не к ночи будь помянут, в избу и вломись! Марью в охапку и в тайгу уволок, она и крикнуть не успела. В соседнем дворе женщина корову доила, видела, шум подняла, мужики ружья похватали и вдогонку, да куда там — нешто его догонишь? Потом нашли горемычную, схоронили. Вот так-то! Уж вы, гостенечки дорогие, в тайге поберегитесь, год нынче голодный…

Хозяин, уложивший за свою долгую жизнь не одного медведя, обратил наше внимание на другое:

— Медведь, он и есть медведь — добра от него не жди. Но до чего же хитер, окаянец! Лося ему завалить непросто, лось зверь сторожкий, чуткий, догнать его трудно, хоть мишка бегать горазд, когда нужно, скачет как лошадь. И что делает, хитрован! Забьется подальше в чащобу и ну орать по-лосиному. А у лосей самое время драк, вызывают друг дружку на бой, сходятся и силой меряются. Услышит лось такой сигнал и бежит, чтобы другого лося встретить, прямо медведю в лапы. Тут лосю и конец, ни рога, ни копыта не спасут.

Мы слушали хозяев с интересом, полагая в душе, что они подчас преувеличивают, особенно насчет бабки Марьи. Рочев, выросший в тайге, в услышанном не сомневался, мы с Николаем поглядывали на Марка, однако зоолог дипломатично помалкивал — ничего не опровергал, но и не подтверждал. Впрочем, неудивительно, что мы воспринимали рассказы хозяев с немалой долей скептицизма: всем известна истина, гласящая, что покуда сам не увидишь да не прочувствуешь — не поверишь. К сожалению, очень скоро всем нам пришлось изменить свое мнение о медведях; произошло событие, заставившее нас это сделать…

Все явственнее ощущалось приближение осени. Пожелтели листва и трава, ночи стали холодными, воздух — прозрачным. Хорошо отдохнув, набравшись сил и новых впечатлений, мы готовились вернуться в город — отпуска наши заканчивались. Николай, вольный художник, не стесненный рамками служебной дисциплины, уговаривал нас повременить с отъездом, сам он решил на неделю задержаться, чтобы закончить картину, мы же вступать в конфликт с трудовым законодательством и собственной совестью не хотели и не могли. Понимая это, Николай смирился, целыми днями пропадал в тайге, работал от зари до зари, постоянно отбиваясь от Марка, заставлявшего художника брать с собой ружье, что Николай считал совершенно излишним. На все наши доводы художник отвечал, что не знает ни одного случая нападения медведей на служителей муз, поэтому тащить ружье и патронташ ни к чему, и так вещей полно, один этюдник чего стоит.

То утро, как и предыдущие, началось очередной перепалкой: Коля, по обыкновению, уверял, что далеко уходить не собирается, будет работать метрах в двухстах от деревни, на опушке леса, однако Марк все же настоял на своем и заставил художника взять двустволку.

— Какой же ты все-таки зануда, Маркуша! Пристал как банный лист к…

— Можешь считать меня кем угодно, но без ружья я тебя в тайгу не отпущу; уговаривать меня бесполезно.

— Ладно. Ладно, изверг рода человеческого! Будь по-твоему. Но помни, если сегодня не придет ко мне вдохновение, повинен в этом будешь ты.

— Придет, не волнуйся. А если и не придет, то человечество переживет как-нибудь. Шедевром больше, шедевром меньше…

После долгого препирательства, ставшего в последнее время своего рода традицией, Николай отправился творить, Марк засел за свой дневник, Рочев помогал хозяину чинить прохудившуюся крышу сарая, я же решил посидеть дома: накануне немного простудился. Незадолго до полудня стук топоров у сарая умолк и все мужское население нашего дома устроило во дворе перекур. В этот момент вдалеке грянул выстрел.

Что такое? Николай был противником охоты и очень гордился тем, что никого из четвероногих или пернатых не убил, хотя, как ни парадоксально, стрелять любил и даже какое-то время занимался в спортивном обществе, участвовал в соревнованиях по стрельбе из малокалиберной винтовки. Он и с Марком спорил лишь