Время умирать - Уилбур Смит

— Отойди!

Остатки панического страха окончательно испарились. Шон был собран, спокоен и решителен, как клинок ножа. Он четко мыслил и точно знал, что нужно делать.

Он вставил предохранитель в гнездо. В темноте вспыхнуло ослепительное голубое пламя, словно вспышка фотоаппарата. Шона отбросило к стене офиса, где он некоторое время приходил в себя, почти оглушенный и ослепленный голубыми кругами, которые вертелись перед глазами.

Через несколько мгновений он пришел в себя и понял, что прожекторы за окном погасли. База погрузилась в темноту, прерываемую лишь светящимися цепочками трассирующих пуль на небе и короткими вспышками взрывов ракет и гранат.

— Веди людей в «геркулес»! — крикнул Шон. Джоб оказался как раз напротив фейерверка, который почти ослепил его.

— Что? Не понимаю? — переспросил он запинаясь.

— Мы погрузимся в самолет. — Шон схватил его за плечо и вытолкнул за дверь. — Погрузи Фердинанда и его людей на борт. Двигай задницей… живее!

Джоб убежал, и Шон подслеповато заморгал, наблюдая за ним. Зрение быстро возвращалось. Он повернулся к бледному квадрату света, который обозначал дверь ангара.

— Что делать с пленниками? — спросил Джоб откуда-то из темноты ангара.

— Освободи их! — крикнул в ответ Шон и побежал к двери.

Хотя в его лицензии пилота не значилась данная модель самолета, Шон был знаком с ними. Он налетал около двухсот часов, сидя в кресле второго пилота, когда участвовал в переброске южноафриканских воздушно-десантных войск в Анголу или Намибию в составе антитеррористических групп. Сейчас все повторялось. Ему нравилось летать на «геркулесе», и он запомнил, как однажды старший пилот сказал: «Этот самолет как ягненок. Хотел бы я, чтобы моя жена была такой послушной».

У двери ангара Шон внезапно остановился.

— Матату прав, ты стареешь, полковник Кортни, — выругал он сам себя. Он кинулся в темноту ангара и чуть не столкнулся с Джобом.

— Ты куда?

— Я забыл кейс! — крикнул Шон. — Заводи людей на самолет.

Он нашел кейс артиллериста на столе, там, где оставил его, схватил и сунул под мышку. Джоб ждал его у опущенной аппарели самолета.

— Все люди на борту, — сообщил он. — Не нужно было отпускать пилота.

— У нас нет времени убеждать его сотрудничать с нами, — отрезал Шон. — Бедняга позеленел от страха.

— Неужели ты сам будешь пилотировать?

— Конечно, если ты не возражаешь.

— Эй, Шон, а ты когда-нибудь летал на этих штуках?

— Все когда-то делается в первый раз. — Шон указал вперед на шасси. — Пойдем, поможешь мне вытащить тормозные колонки.

Они побежали вперед и освободили колеса самолета, затем Шон взбежал по крутой аппарели и остановился наверху.

— Здесь находится панель управления аппарелью. — Он показал Джобу переключатель в стене корпуса. — Передвинешь его вверх, когда я заведу первый двигатель. На панели зажжется красный свет. Когда поднимется трап, появится зеленый.

Шон оставил Джоба и побежал по огромному грузовому отсеку самолета. Шанганы неуверенно топтались в темноте.

— Фердинанд! — крикнул Шон. — Рассади людей на скамейки вдоль бортов и покажи, как пристегнуться.

Шон ощупью пробирался к кабине пилота. Между крыльями самолета он обнаружил деревянные ящики с ракетами, уложенные так, чтобы не нарушить центра тяжести. Они стояли вдоль бортов на деревянных подставках и плотно крепились тяжелой сетью к полу, чтобы не сместились во время полета. Он пролез между ними и наконец добрался до кабины пилота. Она была открыта. Он ворвался в кабину и швырнул кейс в ящик для карт под стальным столиком бортинженера. Сквозь стекло кабины он увидел, что отвлекающая атака на южном краю базы в полном разгаре, но мощь огня со стороны базы намного превосходила возможности стрелков, засевших в кустах за проволочной оградой.

— Пятая бригада проснулась, — пробормотал Шон, втиснулся в левое кресло пилота и включил освещение панели управления. Многочисленные незнакомые циферблаты и датчики ярко вспыхнули, но Шон не позволил себе смутиться и испугаться.

Все оказалось даже проще, чем завести старый «барон». Он просто нажал кнопку и пробежал пальцами по ряду автоматических переключателей, чтобы убедиться, что они все на месте.

— К черту все предстартовые проверки, — сказал он и передвинул переключатель старта первого двигателя. Мотор взревел, и тоненькая стрелка поползла по экрану, показывая число оборотов двигателя.

— Ну, давай! — торопил Шон.

Когда скорость оборотов достигла десяти процентов от общей скорости, в двигателе автоматически воспламенилось топливо, и он завелся. Шон довел количество оборотов до семидесяти процентов и надел наушники.

— Джоб, ты меня слышишь?

— Да, громко и отчетливо.

— Поднимай аппарель.

— Уже поднимаю.

Шон нетерпеливо ждал, когда лампочка на панели управления сменит красный цвет на зеленый. Когда это наконец произошло, он снял тормоза, и «геркулес» тяжело покатился вперед.

Он управлял самолетом на одном двигателе, и приходилось использовать руль направления, чтобы справиться с неравномерной осевой нагрузкой. Пока самолет катился к бледной полоске рулежки, Шон работал с остальными двигателями и постепенно привел их в действие, осторожно перемещая рычажки на панели управления по мере того, как изменялась нагрузка.

— Ветра нет, — пробормотал Шон. — Так что все равно, какое направление выбирать для взлета.

Главная взлетно-посадочная полоса была предназначена для взлета и посадки современных реактивных самолетов. Но «геркулес» относился к типу самолетов с коротким разбегом, и чтобы взлететь, нужен был лишь небольшой участок огромной ВВП. На виду диспетчерской башни Шон выводил машину на пересечение рулежной дорожки и взлетной полосы.

До этого момента самолет не вызывал на себя огня. Пулеметы на воротах все еще яростно палили в ночное небо. Слабая огневая подготовка всегда была недостатком африканских солдат, которые во всех прочих отношениях были отличными вояками.

Правда, на южном периметре отлично подготовленные солдаты Третьей и Пятой бригад показывали, на что способны хорошо выдрессированные африканские вояки. Они профессионально поливали территорию смертоносным свинцовым ливнем, и атака Альфонсо, вначале бешеная, теперь почти захлебнулась. Кроме редких, беспорядочно выпущенных мин, из темного моря кустов и леса за оградой практически не велось ответного огня.

Только сейчас Карлайл смог привлечь внимание гарнизона к врагу на территории базы, и диспетчеры в темной башне, где тоже не было света, наконец поняли, что «геркулес» собирается взлететь.

Шон вел самолет на отчаянной скорости, так быстро, что он уже едва не поднимался в воздух. Шон знал, что если самолет сойдет с бетонной дорожки на траву, он застрянет или упадет на днище, но еще хуже, когда по нему начнут стрелять крупнокалиберные пулеметы, если он задержит взлет.